Молчание Апостола
Шрифт:
– А откуда вышло судно? – невинно поинтересовался МакГрегор.
– Да какая вам разница? Главное, что на месте мы будем через четыре дня.
– И где же это «на месте»?
– Всему свое время, баронет. Возможно, дорога покажется вам скучноватой, но вот на месте скучать вам уже не придется.
– А где гарантии, что на месте я увижусь с мадемуазель Бернажу?
– Я-то на триста процентов уверен в этом. А гарантия для вас – мое честное слово! – И карлик гордо напыжился.
– Н-да, сомнительная гарантия – честное слово
Нико вспыхнул.
– Я ведь вас уже просил, баронет…
– Вы просили не называть вас бандитом. О «головорезе» речь вообще не шла. Кстати, я что – должен всё время сидеть в каюте?
– Боюсь, что да, – сокрушенно кивнул Нико. – Все четыре дня.
– Да вы издеваетесь, что ли? Ни по красавцу-кораблю не пройтись, ни в бар не сходить, ни на палубе постоять, подышать морским бризом. И где же я буду обедать?
– Еду нам будут приносить в каюту. Точнее, не «нам», а мне. Все, что нужно для вашего питания, у нас есть здесь.
Смутная догадка мелькнула в голове МакГрегора. Он начал приподниматься с кровати, но тут же сел на место, глядя в черный глаз пистолета. Потом сглотнул слюну и постарался выглядеть беззаботно.
– Что за странный калибр?
– Двенадцать девяносто пять, – невозмутимо произнес Нико.
– Тринадцать миллиметров! Для пистолета великовато.
– Для этого пистолета в самый раз. Он стреляет шприцами-дротиками. Транквилизатор, баронет. Порция рассчитана как раз на ваш вес. Передоза не будет.
– Вы собираетесь меня всю дорогу обкалывать этой мерзостью?
– У меня нет другого выхода, сэр Артур. Мне ведь нужно будет отлучаться, встречаться кое с кем, а оставлять вас одного, бодренького и любопытного, мне совсем не с руки.
– Вы сказали: «встречаться кое с кем». С Айнштайном, в смысле, Мастером?
– Какая вам разница, баронет? Займемся лучше делами насущными. Я бы советовал вам сходить в туалет.
– Это еще зачем?
– Опорожнить желудок. Вы до сих пор не знали, зачем туда ходят?
– Не забывайтесь, господин остряк, – вспыхнул Артур. – Я хотел знать, зачем мне идти туда сейчас?
– В шприце смесь препаратов, а кроме транквилизаторов там еще и миорелаксанты. В дозе, недостаточной для того, чтобы «отключить» все мускулы, включая мышцы диафрагмы, в противном случае вы задохнетесь, но в концентрации, которая может вызвать временный паралич анального сфинктера. Вы же не хотите наделать в штаны, баронет?
МакГрегора передернуло. Процедив сквозь зубы «скотина», он встал и направился в помещение, сиявшее ослепительной белизной. Усевшись на унитаз, он попытался сообразить, что можно сделать в сложившейся малоприятной ситуации. Отнять у карлика пистолет и угостить его тем же шприцом? Это игра с непредсказуемым исходом. Черта с два «непредсказуемым», подумал он. Тут и предсказывать нечего: сорокалетний плейбой против профессионального киллера. Результат матча известен заранее.
Артур осмотрелся в поисках возможного оружия. Зубные щетки в стакане? Да, в кино из жизни зэков они частенько делали заточки именно из зубных щеток. Не смешно, Арти. Мы не в кино, ты не зэк, и нескольких недель на то, чтобы
Остается смириться и принять то, что приготовила судьба. Даже если явилась она в виде зачуханого карлика-мусорщика. И профессионального киллера, напомнил он себе.
Спустив воду в унитазе, МакГрегор вышел из туалета. Нико, по-прежнему с пистолетом в руке, дружелюбно посмотрел на него.
– Гораздо проще, баронет, когда мы оба правильно понимаем ситуацию. Вы согласны?
Артур кивнул, сел на стул у обеденного стола и поинтересовался:
– А что, меня обязательно надо дырявить из этой штуки? Негигиенично. И опасно к тому же. Игла пройдет сквозь ткань костюма, рубашки и вгонит всё это в тело… Вот вам – нам – и сепсис. Зачем? Я понял, что почему-то нужен вам живым, ведь иначе вы давно меня убили бы.
Нико, посерьезнев, кивнул.
– И мне почему-то кажется, – продолжал Артур, – что у вас есть и обычный шприц. С соответствующей дозировкой.
– На тот случай, – оживился карлик, – если попадается человек, способный здраво оценить свои шансы.
– Мне закатать рукав? – спросил МакГрегор.
Нико кивнул, доставая из холодильника пузырек с препаратом и разовый шприц в вакуумной упаковке.
– Но сперва в двух словах: как всё это будет?
– Никаких неприятных ощущений. Тотальная расслабленность. Слышать вы будете всё. Видеть – тогда, когда будет не лень поднять веки.
– Говорить?
– Нет, баронет. Это слишком большая нагрузка. Мышцы языка, лица, мускулы, двигающие губы, челюсти… Так что говорить не получится. Но если вам станет скучно, я буду говорить за нас двоих.
– А что же сон и еда?
– Спать вы будете несколько раз в день, как только возникнет желание. Еда, а точнее, питательный раствор два раза в сутки, внутривенно. За этим прослежу я. Незадолго до прибытия в пункт назначения я введу вам антидот, чтобы снять все последствия обездвиживающих препаратов. Все понятно?
Артур обреченно кивнул и, сняв куртку, принялся закатывать рукав рубашки.
Глава 37
Кровати в каюте действительно были уникальными. Им можно было придать какую угодно форму, изогнув посередине или на любом другом участке. Нико сделал из кровати Артура подобие лежака-шезлонга, для того, как пояснил он, чтобы позвоночник находился в приподнятом положении. И голова в почти прямом положении на подушечке-подголовнике – чтобы не захлебнуться слюной. Даже не будь МакГрегор накачан транквилизаторами, в такой позе его все равно потянуло бы в дрему.
В которой он и провел – сколько? Сутки? Двое? Больше? Утро или ночь для него не представляли никакой разницы. Блаженная дрема, за покровом которой время от времени слышался голос его тюремщика, и тогда Артур напрягал остатки своих сил, чтобы понять, что говорит Нико. Однако на анализ услышанного сил у него уже не было – и он просто откладывал информацию в нужный ящичек для будущего использования. Он слабо хмыкнул или, скорее, подумал, что хмыкнул. «Будущее использование»… Да есть ли оно у него вообще, это будущее? Но даже если есть, вряд ли оно измеряется годами. Скорее, днями – если не часами.