Молчание леди

Куксон Кэтрин

Девушка низко опустила голову, потом помотала ею из стороны в сторону. Голос Беллы стал мягче:

— Хорошо, хорошо, девочка. Давай посмотрим, что можно сделать. Они придут около шести, и я велю им вычистить эту духовку наждачной бумагой.

Девушка быстро подняла голову и закивала, выражая согласие, а потом указала на себя. Белла решила: это должно было означать, что Рини сама будет чистить.

— Это тяжелая работа, — сказала она. — Но пойдем наверх. Я уже начала замерзать.

Они уже дошли до двери, ведущей из кухни, когда Белла вдруг остановилась и, схватив девушку за руку, произнесла:

— Подожди. Присядь на этот стул, а я налью тебе чашку чая.

Рини не двинулась с места и уставилась на Беллу, которая, глядя в ее светло-серые глаза, не смогла определить,

что они выражают.

На секунду ей показалось, что девушка готова заплакать, но ее веки опустились, пряча глаза. Потом она медленно повернулась и села на указанный стул.

Белла ловко сняла с плиты сковородку и поставила рядом на подставку. Потом подвинула чайник на самый большой огонь, все это время не переставая говорить.

— Если ты решишь остаться внизу, как я уже говорила, тебе потребуется уголь. Помнишь, когда я сказала, что не могу позволить себе нанять еще одного работника, ты дала мне понять, что готова работать, так сказать, за кров и пищу? Я могу давать тебе нормальную пищу, но кров там, внизу, оставляет желать лучшего. Хотя тебе решать. Но, повторюсь, печка съедает много дров, и огонь невозможно долго поддерживать без угля. Так что вместо платы я буду давать тебе по мешку угля каждую неделю. Ты сама определишь, сколько его тратить в день. А сейчас вот благодарность за работу, — она сняла чашки и блюдца с посудной полки и поместила их на стоявший на краю стола оловянный поднос, где уже была подставка для чайника. — Когда закончишь со двором, как думаешь, чем еще сможешь заняться? Одно мне кажется совершенно очевидным: ты не хочешь выходить на улицу, так что на рынок тебя не отправишь. К тому же, глядя на эту твою одежку, они еще решат, что ты снова хочешь что-нибудь стащить, и прогонят. Да, я слышала о том, как ты взяла яблоко из ящика у Микки Робсона. Итак, остается только работа в доме, — говорила она, наливая кипяток в заварочный чайник, в который заранее положила три полные чайные ложки чая из деревянной банки с крышкой, стоявшей на полке над очагом. Помолчав, она добавила: — Похоже, ты вряд ли привыкла к работе по дому, но, с другой стороны, для тебя ведь не было обычным занятием вычищать дворы вроде моего, а? Сомневаюсь! Но ты это делала как следует. Я полагаю, что это как раз случай крайней нужды, когда ничего от нас не зависит. Не знаю, сколько ты слонялась по улицам, девочка, но за это время ты узнала что почем. Ну вот, теперь пусть немного настоится. Терпеть не могу некрепкий чай. Тебе с сахаром? Я положу пару кусочков. Можешь добавить еще, если хочешь. И вот молоко. Как думаешь, сможешь ты убирать этот дом? Я имею в виду подметать, вытирать пыль, полировать мебель и все такое, как домашняя хозяйка. Я сама многие годы это делала, пока мне не пришлось заниматься магазином, когда умер старый Хэм. Я как-нибудь расскажу тебе о нем.

Белла снова подошла к полке с посудой и взяла тарелку. Из стоявшего рядом буфета она достала две покрытые глазурью булочки и положила на тарелку, потом поставила ее перед девушкой. Затем налила в чашку чай и поставила ее и молоко рядом с тарелкой. Белла очень удивилась, когда Рини потянулась рукой к чашке, но не взяла, а только погладила кончиками пальцев ее край и блюдце.

Белла впервые обратила внимание на то, что у девушки были чистые ногти. Наверное, она оттерла их под краном в прачечной. Но почему она погладила чашку и блюдце? Это было самое странное создание из всех, кого Белла знала. Она была удивлена еще больше, когда девушка встала из-за стола и направилась к стене слева от очага, а там указала на узорчатую стеклянную скалку, подвешенную к крючку при помощи кусочка лески. Постучав по ней, Рини повернулась к столу и изобразила, будто катает скалку, и Белла воскликнула, в восторге от того, что поняла ее:

— Хочешь сказать, что ты умеешь готовить?

Девушка уверенно кивнула.

— Ну, это хорошо, очень хорошо. Ладно, сядь и поешь, потом мы достанем ее оттуда. Готовить. Никогда бы не подумала!

Белла замолчала и стала мысленно подводить итог тому, что знала об этом существе, как она все еще думала о девушке. Итак, она одета в пальто и шляпку-тюрбан, все вещи классные. И ее туфли тоже… ну, то, что от них осталось…

были высшего качества. Более того, те немногие слова, что она произносила, звучали необычно. В ее речи не было и намека на кокни или шотландский либо ирландский выговор, и ее голос не был таким звонким, как у Джорджи Джо. Она бы уловила шотландский акцент, потому что Хэм, или Хэмиш, как его на самом деле звали, разве не был он шотландцем до мозга костей? И еще девушка гнусавила — нет, не гнусавила, а говорила немного в нос, с легкими высокомерными нотками, как некоторые леди, когда болтают друг с другом. Нет, на это не было похоже. Она не могла точно описать, как говорила девушка. Одно было ясно: ее речь необычна. Без претензий, но необычна. Но в то же время девушка выполняла всю обычную работу и, наконец, умела готовить. Боже, Боже! Она была странная, очень странная. И Белле очень хотелось докопаться до истины. Да, хотелось. Но кто знает? Возможно, при помощи пищи и тепла, да если еще избавить ее от этого страха перед мужчинами, из-за которого она перестала говорить…

Когда Белла сказала:

— Выпей чай и съешь булочку, — в дверь постучали. Она открыла и сразу спросила стоявших на пороге своих помощников: — Вы достали тюфяк?

— Да, — кивнул Прыщавый.

— Ну и где он?

Теперь ответил Джо:

— Нам удалось найти один, Белла, хороший, да еще и новый. Но он не будет… — Он уже хотел было сказать «доставлен», когда Белла прикрикнула:

— Замолчите! Зайдите в дом! — И практически перетащила их обоих через порог, закончив: — Хотите, чтобы вся улица знала? Вытрите ноги, потом придете в кухню и расскажете все до конца.

Она оставила их одних. Через минуту они последовали за ней в кухню и застыли, как мальчишки, возле дивана, переводя взгляд со стола на сидящую рядом с ним Рини. Она тоже смотрела на них, и в ее глазах не было страха.

— Давай, рассказывай! — резко сказала Белла, — Что там с доставкой? О чем ты говорил?

— Ну, я был на складе. Знаете, помогал разбирать товар.

— Эй, — вставила Белла, — и что ты разбирал на этот раз? Обеденные сервизы или ночные горшки?

Мужчины засмеялись.

— Ничего похожего, Белла. Кучу армейских ботинок старого фасона, и сотни оловянных тарелок и кружек. Наверное, они расчищали какие-то казармы.

— Наверное, на этот раз все было законно.

— О, э-э-э… это была законная работа. Половина товара у него вполне законная, думаю, поэтому ему удается справиться со второй половиной.

— В этом ты прав. Ну, продолжай, что там произошло с матрасом?

— Я рассказал одному из парней, что я ищу. И что не важно, если даже будет немного рваный. Ну, а как раз когда я собирался уходить, он отозвал меня в сторону и сказал, что будет один новый, но чуть позже, когда фургоны приедут во двор.

— Ага, а они приедут сегодня, да? — уточнила Белла, — Их не было какое-то время. Что будет на этот раз?

— Ой, я даже не догадываюсь, Белла. И точно времени не знаю. Но как они заезжают во двор, все эти фургоны и лошади, среди ночи, не создавая особого шума, я никогда не пойму.

— Ах, эти лошади! — Белла повернулась к Рини. — Не пугайся, если услышишь звон упряжи или стук копыт. Видишь ли, они уводят лошадей на ночь и приводят обратно утром, в семь или около того. Почти всегда.

— В любом случае, вы, оба, вам придется одолжить ей на сегодняшнюю ночь одну из ваших подстилок, потому что она будет спать в подвале.

— В подвале?! — воскликнул Джо, — Там же как в склепе.

— Да. Поэтому ты должен сходить на угольный склад и принести пятьдесят килограммов угля. Но не бери расфасованный в мешки, я не собираюсь платить за угольную пыль, мне нужны целые куски. Понятно?

— Ага, Белла.

— А ты, Прыщавый, тащи сюда свою подстилку. Я дам тебе ключ от калитки. И прихвати все дощечки, которые она нарубила. В прачечной огонь уже есть, думаю, он горит уже полдня. Когда вернетесь, получите свою еду. Перестань пялиться на чайник, Джо. — Белла подошла к кухонному шкафу, нагнулась и достала две фарфоровых чашки. Налив в них чай и положив по четыре чайных ложки сахара, она передала чашки им. — Я оказываю вам честь, это ведь настоящий фарфор, на донышке даже есть название фабрики.