Молчи или умри
Шрифт:
— Поднимись наверх, посмотри и позвони мне по телефону…
Коев нажал кнопку лифта и спустя мгновение уже стоял перед дверью своего номера. В шкафу ничего не было, кроме пары выстиранных и отутюженных Аней сорочек, пустого полиэтиленового мешка и двух одеял. «Дипломат» исчез. Коев выдвинул все ящики — чемоданчика как не бывало. Он заглянул в комнату напротив, где тоже стоял гардероб. Ему показалось, что одеяло на постели заправлено наспех. Откинув его, он увидел, что простыни скомканы. «Чудеса, — подумал Коев, — здесь-то я вообще ни к чему не притрагивался…»
Коев взял трубку и поискал листок с записанными цифрами. Медленно набрал номер. Однако не успел он вымолвить ни слова, как дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился подполковник милиции — мужчина средних лет, с проседью в волосах. На губах его играла широкая улыбка.
— А вот и я.
— Пантера!
— Чем попусту перезваниваться, — обнял подполковник Марина, — лучше увидеться. На месте и установим что да как.
— Страшно рад тебя видеть!
— Обычно нашему брату не очень-то и радуются, такая уж работа.
— Давай, давай вникай, — повел его по номеру Коев. — Что-то тут не в порядке…
— В том-то и дело, что не в порядке. Капитан! — крикнул Пантера.
Вошел мужчина средних лет в штатском.
— Слушаюсь, товарищ подполковник!
В руке капитан держал «дипломат» Коева.
— Нашелся! — обрадовался тот, тем не менее не понимая, что все это значит. — Вот он.
— Чемоданчик, наверное, твой, однако… Пантера расстегнул шинель, распустил слишком тугой узел галстука и заглянул в открытый шкаф.
— Рылись?
— По всему видно, что-то искали.
— Гм…
Пантера опустился в кресло.
— Садись, — улыбнулся он Коеву. — Дай нам бог сватов усаживать.
Коев сел.
— Выходит, нет худа без добра. А то бы могли и не увидеться.
— Ничего не понимаю, — растерянно пожал плечами Коев.
— Да я и сам не пойму. Утром докладывает мне капитан, что на столике в кафе «Роза» обнаружен «дипломат». Внутри документы на имя Марина Коева. Обрадовался я, руки потираю: ага, попался мне, хитрец этакий. Три дня, как уже в городе, и не вспомнить о старых друзьях-товарищах. Это, брат, ни в какие ворота не лезет… Сейчас, думаю, ты у меня попляшешь!
Смех у Пантеры был громкий, раскатистый. Этот человек, познавший тюремное заключение, прошедший дороги партизанской борьбы и Отечественной войны, излучал какую-то первобытную силу.
— Я сперва было решил, что ты зашел выпить кофе и по рассеянности забыл на столике чемоданчик. Но узнав от буфетчицы, что ты вообще не заходил, она бы тебя приметила, крепко задумался. Сразу позвонил тебе, но в нашем деле одним только телефонным звонком не обойдешься. Капитан, приступите к досмотру.
Капитан оставил «дипломат», который до последней минуты не выпускал из рук, и стал осматривать вещи. Коев сразу же заключил, что перед ним опытный криминалист.
— А ты между тем загляни в чемоданчик!
Коев осторожно открыл черный
— Здорово потрудились. Полная мешанина.
Одно за другим он вынул все из чемоданчика, полистал свои дневники, папки с материалами, отложил в сторону пижаму, которую так ни разу и не надел…
— Пижама была отглажена и аккуратно сложена, погляди в каком она теперь виде, — обратился он к Пеневу.
Пантера лизнул кончиком языка сигарету — навык, сохранившийся с тех пор, когда он сворачивал цигарки из газеты, — закурил и похлопал Коева по плечу.
— Чувствую, создашь ты мне работенку, старая интеллигенция. Будем надеяться, что это просто стечение обстоятельств. Правда, не очень верится…
— Как насчет срочных дел? — вспомнил он излюбленное выражение бай Петко, их первого наставника в милиции, когда они приступили к работе после университета.
— У нас не соскучишься.
— Обстановка что ли ухудшилась?
— Есть, пожалуй. Не стану скрывать, хотя с вами, журналистами, нужно держать ухо востро…
— Уволь, брат, я давно усвоил правило: лишнее широкой публике знать не обязательно…
— Зашевелились в последнее время, — серьезно произнес Пантера.
— Саботажи или…
— Сам черт не разберется, — нахмурился подполковник. — Сплошные случайности, одна другой позаковыристее. Тут обнаружили неизолированную проводку в складе одного предприятия. Достаточно одной искры, чтобы вся продукция вылетела в трубу яко дым. Потом иди расследуй, пиши, если тебе делать нечего…
— Да, не позавидуешь, — сочувственно взглянул Коев на своего однокашника. — Нам, пожалуй, поспокойней живется. Совсем другие заботы одолевают.
— Интеллектуальные, — в тон подхватил Пантера.
Марин Коев вспомнил, что Пенев, окончивший в свое время юридический на «отлично» и слывший в общем-то толковым правистом, никак не мог избавиться от предубеждения, что интеллигенция сама по себе никчемна, дальше своего носа не видит и что из интеллигента никогда не получится стоящего человека. Однажды в запале он даже заявил, что придется на досуге заняться гнилыми интеллигентиками… Коев попробовал его урезонить, убедить, что нынешняя интеллигенция — плоть от плоти, кровь от крови своего народа. Но Жельо стоял на своем, считая, что на интеллигенцию нельзя рассчитывать в трудные минуты.
Словно угадав мысли Коева, Пантера хмыкнул.
— Ну, положим, нынче у меня иное мнение. Времена меняются. Далеко за примером ходить не надо. Возьмем наш город. Первый секретарь — инженер, башковитый парень. Секретарша из отдела кадров тоже инженер, классный специалист. Мэр — инженер-текстильщик, сто очков форы любому даст. Не воображай, что я уж такой отсталый элемент.
— С чего ты взял?
— Но и гадов разных мастей хоть лопатой греби. Сразу и не раскусишь, интеллигент он или нет… Народ делом занят, жизнь налаживает, а ему палки в колеса ставят, что ни ночь, то происшествие. С виду тишь да гладь, да только до благодати далеко…