Молитва Иисусова в духовном наследии Оптинских старцев
Шрифт:
Почему старцы не разрешали творить умную молитву тем, кто уже встал на этот путь, тем, у кого она как будто получалась? Причин несколько. Означенная сестра, у которой устная молитва сама переходила в сердечную, в другой раз спрашивала преподобного Анатолия, как избавиться от блудных помыслов156. Очевидно, что проблема с блудной страстью могла бы усугубиться при сердечной молитве, и потому старцы рекомендовали молоденькой сестре молиться устно.
В более общем случае запрет на занятия умной молитвой был связан с несоответствием душевного устроения и внешнего положения тем требованиям, которые предъявляет эта молитва. Об этом ясно сказано у того же преподобного Амвросия:
Под наставлением старцы подразумевали наличие наставника. Всякий же гнев опустошает душу, за ним скрывается осуждение, неприязнь к другому человеку, нетерпение, а главное — безмерное самолюбие и гордость. Имеющий все это не может молиться умно, так как гневные всполохи его потревоженного самолюбия, подобно молниям, разрушают всякую тишину и мир в душе.
Молчание необходимо для ограждения себя от рассеяния, празднословия, осуждения и того, чтобы входить в человеческие дела и расчеты. Молчание устраняет человека от новых впечатлений и известий. «Когда на одну сторону положишь все дела жития сего, а на другую молчание, тогда найдешь, что оно перевешивает на весах»158, — говорил преподобный Исаак Сирин.
Наконец, смиренное самоукорение есть делание, в котором человек в любом неприятном случае считает виноватым одного себя и через это всегда сохраняет мир и невозмутимость.
Когда этого нет, умная молитва не может привиться сердцу. И тогда человек либо надорвется от безуспешных усилий, либо, напротив, по упрямой настойчивости, имеющей горделивый характер, впадет в прелесть, так как враг обязательно подловит его.
Впрочем, бывает и противоположная ситуация. Человек опасается молиться, потому что боится прелести или же оправдывает свою леность подобным опасением. Преподобный Амвросий, ссылаясь на мнение святого Григория Синаита, писал в таких случаях, что умная молитва может повредить, только если делатель молитвы недугует высокоумием и проходит ее самочинно. А подвизающийся в молитве с вопрошением и смиренномудрием никогда не приимет вред благодатию Христовою159.
Изменения в молитве
Молитва требует постоянства и усердия. Старцы советуют не оставлять молитву ни при каких обстоятельствах и гнушаться любыми диавольскими кознями. Преподобный Амвросий ободряет одну сестру: «Вообще знай, как и сама ты читала в книгах отеческих, что ни против чего враг так не восстает, как против молитвы Иисусовой. Поэтому, как начала ты держаться молитвы Иисусовой, то и не оставляй ее, а продолжай, уповая на милость и помощь Божию. Силен Господь и Царица Небесная сохранить нас от зол и бед, наносимых врагами душевными»160.
Молитва человека молящегося постоянно претерпевает различные изменения. Это обычный процесс, и вслед за легкостью в молитве может последовать тягота; усердие сменяет леность; умная молитва, еще вчера творимая без усилий, вдуг становится неподъемной, а слова напоминают гири, которые надо почти с физическим усилием проталкивать внутри себя. Смущаться по этому поводу не следует. Преподобный Амвросий увещевает одну сестру: «Пишешь, что, потеряв молитву сердечную, ты осталась точно обезоружена. Я тебе уже писал, что во всех твоих искушениях и во всех необыкновенных действиях, бывающих с тобою, ты не должна оставлять молитвы. Не можешь молиться сердечною молитвою, молись умом или устами: как бы ни молиться, не оставляй только молитвы. При пострижении говорится постригаемому, что он должен всегда имя Господа Иисуса во уме, в сердце, в мысли и во устах своих имети. Заметь, не только в сердце, но и в уме, в мыслях и в
Преподобный Макарий объясняет, что перемены естественны для течения духовной жизни. Искать же спокойствия, пока не побеждены страсти, бесполезно и душевредно. «Мы писали тебе, — советует старец, — прочитать статью: “Егда обрящешь на пути твоем мир неизменен, тогда убойся”, которая очень удобовразумительна и дающая познать, что когда думает человек иметь мир всегдашний, то сего бы опасаться. Ибо в борьбе со страстями, пока они не будут совершенно побеждены и мы не придем во смирение, нельзя иметь всегдашнего мира, но бывает рать и заступление, страх и надежда, мрак и свет»162.
Об этом же применительно к молитве говорит и преподобный Анатолий. «Что молитва прерывается, это иначе и быть не может, — пишет он. — А если постоянно стоит, то учат святые отцы: “убойся, это волчий путь”… Что видим в воздухе? То дождь, то солнце, то снег, то ветер, то жар, то холод. Так и в нашем устроении: одно состояние быть не может и не должно. А когда прекращается молитва умная, берись за поделие»163.
В случае изнеможения, когда ум устает молиться, или по причине умножившихся браней, старцы разрешали молитву сокращать.
Преподобный Амвросий советовал: «Если не можешь произносить полную, т. е. всех слов молитвы Иисусовой, то можешь повторять: “Иисусе, Иисусе”, это не возбраняется, и святыми отцами не отвержено. “Именем Иисуса бей ратники”, — говорит Лествичник»164.
Преподобный Анатолий объясняет: «Молитва прекращается — это обыкновенно от празднословия, обжорства, осуждения, и главное — от гордости»165. А в другом месте пишет, что «молитва прекратиться может только от больших грехов; или если кто не кается и не зазирает себя»166. Леность, тоска и охлаждение в молитве бывают также от тщеславия или гнева167, но особенно мешает осуждение.
Преподобный Лев замечал: «Когда от осуждения предохраняться начнем, то благодать Божия неотступно при нас пребудет и нечувствительно будет утверждать нас и охранять: невидимо отражать бесовские действия и мечтания, а внутри нас укреплять силы душевные, и действие молитвы воскрылять, и память смертную напоминать, и будущие мздовоздания, и вечные муки!»168 Впрочем, бывает такая ситуация, что человек не может молиться по причине усталости и сильного понуждения себя к молитве. В этом случае душа ничего не хочет делать, даже читать, и тогда надо какое-то время упражняться в рукоделии169.
Но сие не надо путать с действием Промысла Божия. Старец Варсонофий объяснял послушнику Николаю, что безотрадное состояние души часто предваряет дарование внутренней молитвы, а бывает, что подвижник, уже имеющий молитву, теряет ее. Схимонах Клеопа два года ощущал потерю сердечной молитвы, а потом она вернулась к нему. Отчаиваться в этом случае не следует, потому что сие может происходить не только из-за нерадения, но и по причине недоведомого Промысла Божия170.
Изменения в молитве происходят до самого конца жизни. Молитва оставляет даже святых. Однажды преподобный Нектарий сказал одной сестре, что утратил молитву. Сестра изумилась. «Я думала, что вы всегда в молитве и в духе радости», — призналась она старцу. А тот ответил, что и у него бывают ошибки: «Иной раз скажешь что от себя, неправильно решишь вопрос чужой жизни, иногда строго взыщешь на исповеди или, наоборот, не дашь епитимии, когда следовало ее дать,— и за все это бывает наказание. Благодать Божия наказывает, отступает на время, и мы страдаем»171.