Молох
Шрифт:
— Я тут нашёл для УЗИ патронов — смущённо произнёс кавказец. — Оружие, повторю, дать не могу, но 9-й и 19-й калибры вам ещё понадобятся. Здесь за убежищем Торговые ряды. Думаю, мне удастся вас прикрыть, пока вы не перейдёте Будапештскую.
— От кого прикрыть? — спросили мы в унисон с литовкой.
Брат Вано лишь ехидно улыбнулся, перезарядив один из своих Калашей. Ни с того ни с сего, я вспомнил свою «малышку». Как она там? Надеюсь, какой-нибудь очередной фанатик по случайности вышибет себе мозги из ремингтона. Да не, не такие они дураки, как и я, чтоб возвращаться на Выборгскую 2 за оружием, с которым связана большая часть моих приключений.
Светлые серые облака раскинулись до самого горизонта. Ни ветра, ни звуков, точно Бог остановил время. День, который станет кульминационным, не предвещал беды. Держа курс на восток, мы сокращали расстояние до Белы Куна. Слева от нас распростёрлись заброшенные Торговые ряды. Я обратил внимание на фургон с выбитыми стёклами в кабине. Двери нараспашку и на них потемневшие от времени следы крови. Рядом разбросаны арбузы и дыни, покрывшиеся толстым слоем зелёной плесени. Даже дождь не способен её размыть. Я вгляделся внимательнее. Плесень существовала своей собственной жизнью, как растение-паразит. Налёт то и дело набухал, заставляя фрукт меняться в размерах. Ближайший арбуз подкатился ближе, замер, но больше не сделал ни шагу.
— Слышал историю — увидел Ахмет моё замешательство. — Что плесень заживо съела человека. Точно не знаю как, но она попала через рот и в течение часа покрыла собой полностью живой организм. Наподобие роста шерсти, но в ином контексте.
Мне стало тошно при представлении картины человека-плесени. Что думает при этом жертва? Или за неё к тому времени осознаёт плесень, вытеснив собой мозг? Я старался отбить мысли, глядя строго вперёд себя. Десять метров, буквально всего ничего, как из «Нормы» послышался шелест. «Норма» — магазинчик, следовавший за Торговыми рядами. Ахмет показал нам, чтоб мы с Чулок остановились. Втроём, держа на прицеле вход, наша группа стояла минуту-полторы, пока звук не вырвался наружу. Полчища рыжих тараканов, каждый размером с мелкую крысу, лавиной высыпалась на нас. Так вот о чём говорил кавказец, чтоб бомба свалилась ему на башку!
Локальная война продолжалась минут с пять, пока последние тараканы не уползли обратно в магазин. Некоторые из насекомых настолько мутировали, что лапы им заменили крылья, будто сумасшедший учёный скрестил данную особь со стрекозой. Усы колыхались по ветру как вторые крылья. Один из тараканов спикировал на Ахмета, но цепкой хваткой боец оторвал его с плеча, сбросил на асфальт и с изящным хрустом раздавил подошвой ботинка. Зелёная как плесень слизь брызнула в разные стороны. Дюжина тараканов успела скрыться в сторону парка на Турку.
Последним аккордом послужила граната, брошенная главарём местных внутрь «Нормы». Последовал глухой хлопок. Кучка дезертировавших насекомых только успела переступить лапками за порог, как дружно совершила самосожжение. Один же паразит взлетел в воздух и, подобно китайской петарде, взорвался налету со всеми своими потрохами.
— Отличная работа, диггеры — главарь местных пожимал нам руки. — Сами знаете, дальше мне с вами не по пути. Бог в помощь.
— Спасибо — не отважилась с другим ответом девушка.
— Может,
Без проблем мы с Чулок перешли дорогу. Разве что разок обогнули упавший на землю светофор, преградивший тем самым нам дорогу. Там, где должен был быть красный свет, зияла дыра, из которой торчал клок чьих-то волос. Торжественно вступив на Белы Куна, я толкнул Чулок в бок, чтоб та обернулась. Ахмет отдал нам честь, скорее, походившую на «Хайль, Гитлер» и тронулся обратно. Там, очухавшись от дрёмы, кавказца на подстраховке уже ждали ребята. Надеюсь, они доберутся до Москвы, если в ней осталась жизнь.
Обогнув угол дома, мы вышли к заветной цели, до которой оставалось пройти ровно две пятиэтажки. Обстановка выглядела подозрительной, ибо создавалось впечатление, что сейчас на дворе вовсе не стоял две тысячи тридцатый с хвостиком год, а наоборот. Мирное время, не познавшее на себе удара ядерных ракет. Скорее, всё спало, и вот-вот люди выбегут на улицу по своим делам. Я хотел бы верить. Но я понимал, что то моя фантазия. И выбитые в домах окна были тому суровым свидетелем.
— Чулок — решил я к своему удивлению завязать разговор. — Как думаешь, что имел в виду Кондуктор, когда сказал, чтоб мы не спали? Попахивает бессмыслицей.
— Молох, а здесь всё попахивает бессмыслицей. А началось с того, как сирена завыла об оповещении ядерной атаки. Хотя нет, раньше. Когда Христа распяли. Если же серьёзно, то я думаю, что Кондуктор нам снился.
— В плане? У обоих один и тот же сон?
— Трудно судить о том, чего не можешь объяснить. Встреча с Кондуктором неизбежно ведёт к смерти. Да, Ахмет говорил, что можно проехать зайцем, но не имел ли он в виду, что путём сна?
— Хочешь сказать, что мы избежали смерти только потому, что спали? Потеряли сознание и остались в живых?
— По-моему, самое разумное объяснение, голубчик — подмигнула мне Чулок. Ни за чтобы не подумал, что литовка живёт в Зоне Отчуждения метро. Невинное создание в сексапильной юбке, красной рубахе и пистолетом-пулемётом наперевес. Мечта подростков, онанирующих в своих картонных домах после выключения ламп дневного освещения.
Между двумя пятиэтажками нас ожидал очередной прилавок. Я сразу почувствовал неладное и велел Белому Чулок укрыться в постройке, хотя внешне причин для беспокойств не имелось. Так мы стояли несколько минут, ни дыша, ни шелохнувшись, вглядываясь по сторонам из наполовину выбитого окна. Диггерша не стала противиться моему чутью, понимая, что нас впереди ожидают и не дадут так спокойно пройти. Остался один проклятый старый дом! При последней мысли мне стало и смешно, и грустно.
Вдалеке материализовались два тёмных пятна, летевших на нас. Браво! Воду мы покорили, сушу тоже, остались медные трубы, а именно воздух. На безымянный магазин стремглав мчались птеродактили, вспарывая пространство вокруг себя. Первым залётом твари наблюдали за нашей реакцией, тот час спикировав на второй круг. Цифра два для птеродактиля, летевшим первым, оказалась не самой удачной. Точным залпом Чулок подстрелила крыло птички. Пернатый закувыркался в воздухе, чуть не сбив своего сородича. УЗИ выплюнул ещё пару патронов, угодивших раненному в голову. Обезглавленный птеродактиль, точно камикадзе, врезался в миниатюрное убежище, разбив до конца оборонительное стекло. Один из осколков впился мне в ногу, заливая её горячим свинцом.