Молох
Шрифт:
Поначалу я не мог поверить тому, что видел, ведь колобки — сугубо локальное явление. Дальше Белоострова как в южном направлении в сторону Сестрорецка и Питера, так и в восточном они не заходили. Белоостров располагается буквально под боком у Финского залива, западнее Токсово в тридцати километрах. Но время для домыслов и арифметики назрело не самое подходящее. Справившись с сопротивлением воздуха, как грелка в пять атмосфер с тузиком, я приказал всем бежать в лес.
Шарообразные существа, сплошь покрытые иглами, дали бы фору гепарду, преодолевающему расстояние до ста пятнадцати километров за час. Глаза у колобка — бусинки, словно он одолжил тех у Библиотекаря. Вот только рот занимал четверть тела, проглатывающий всё живое и неживое на своём пути. Я не успел
— Феликс, Крот, следите за кронами деревьев — крикнул я диггерам, стоявшим через три дерева от меня. Напоминали те истуканов, на которых хоть сейчас стоило бы начать молиться (причём неистово), чтоб злые буки улетели прочь.
— Рита — окликнул я девушку. — Прикрываешь мою спину.
— Диня — солдат лежал на траве как хамелеон, пытающийся слиться с природой. — Пойдёшь со мной.
Фактически бесшумным ползком Денис приблизился ко мне. Колобки не те ещё сюрпризы преподносят. По воздуху движутся настолько тихо, что боец на их фоне представлял собой слона, идущего по хрупкому стеклу. Насчёт слуха я уверен не был, потому не стал испытывать судьбу и сразу направился на границу леса. Стоило мне сделать шаг за пределы чащи, как одинокий колобок вылетел откуда-то из-под земли, сожрав дёрн, после стрелой кинулся на меня. Я успел увидеть россыпь зубов, чёрную бездонную пасть прежде, чем Диня автоматной очередью положил монстра. Не хватило метра, чтобы моя голова слетела с плеч, став закуской для ежа.
В лесу один за другим посыпались выстрелы. Только я хотел вернуться обратно, как колобок преградил мне путь. Инстинктивно я вскинул винтовку и, не прицеливаясь, спустил курок. Пуля выбила глаз, в результате чего мутант просвистел мимо меня, задев мне щёку своей иглой. Резкая боль сковала лицо, но обращать внимание на это не было времени. Я развернулся. Денис палил по колобку, но тот, в отличие от первого, не желал падать: лишь прыгал по земле точно баскетбольный матч. Из круглого тела сочилась коричневая кровь. Третий колобок, будучи подстреленный, вылетал из леса. На сей раз я не промахнулся, сделав ему пасть на всю морду. Летающий мячик разлетелся надвое как будто лопнул изнутри. Чёрт, и почему Рита меня не прикрывает?
Не успел я подумать о той, которая согревала мне сердце в течение двух месяцев знакомства, как диггерша вышла из леса, залитая кровью с ног до головы. Безумный хирург-садист вернулся после операции с билетом на тот свет для пациента. Вслед за девушкой на меня бежало безголовое тело в армейском обмундировании, раскидывая руками в разные стороны. Меня чуть не вырвало. Живой труп прошёл ещё чуть-чуть, после плюхнулся на землю, продолжая трястись в судорогах. Кровь толчками выплёскивалась из обрубка шеи как из свиньи на бойне. Это был Крот.
Тут же, отстреливаясь, Феликс пятился спиной из леса. Мы с Диней побежали вперёд, подстраховывая бойца и Риту. Два колобка оккупировали нас по разные стороны. Один до сих пор жадно пережёвывал мозги Крота. Я решил его взять на себя. Сразу три автоматные очереди обрушились на ежа, кинувшегося на нашу группу. Четвёртый, тот самый, убивший солдата, заходил сзади. Всё решили доли секунд. Мне хватило одного выстрела, чтоб попасть промеж глаз, когда что-то сразу после спуска крючка ударило меня в спину. Я полетел вперёд будто в замедленной съёмке, наблюдая за тем, что происходит вокруг. Колобок, в которого я попал, трепыхался на земле, на том месте, где стояли мы. Но там никого не было: ни диггеров, ни твари, пытавшейся прорваться нам в тыл.
Я отсчитал десять бесконечных секунд, лёжа на траве и глядя в красные застывшие облака, сошедшие со знаменитой картины
— Чтоб тебя сожрали древесные люди, сучий ты потрох! — на ходу перезаряжал я ремингтон, чудом оказавшийся рядом со мной при падении. Рана на лице запульсировала.
Восемь пуль. Именно столько понадобилось на то, чтоб существо отлетело в сторону леса, разорванное в мелкие клочья. Я огляделся. Ко мне подходили Феликс и Рита, оба выковыривая, подобно занозам, колючки из ног. Нам повезло, что колобок врезался своим рылом, так бы нас всех шипами пронзило насквозь. А там, в лесу лежало ещё несколько изрешечённых мутантов. Скоро они станут хорошей закуской для каннибалов.
— Здорово время провели — улыбаясь, на нас шёл Диня, вынимая единственную иглу из правой руки. — Вот только Крота жалко.
Мы отнесли тело бойца как можно дальше от леса, чтоб он в ближайшее время никому не достался. Надеюсь, когда подоспеют волки, им на закуску останутся только кости. Времени для похорон не было. Кто знает, сколько ещё осталось колобков? Не делая перевала, мы последовали дальше, держась проверенной просеки.
Озеро Кавголовское встретило нас как русский немца в четыре утра у окраин Бреста: внезапно и без церемоний. Водная гладь простиралась до горизонта. На озере стоял идеальный штиль, коего не видывали картины Айвозовского. Я рисовал в уме монстров, таящих в себе глубины водоёма. Таких древних и могущественных, которых не может постичь человеческий разум. Мутированных существ, проснувшихся под воздействием радиации. Слева и справа от нас сохранились дома, обвитые ядовитым кустарником. Одна из кувшинок преградила путь — роза посреди пустыни. Растение выпрямилось в человеческий рост, раскрыв пасть с россыпью жёлтых клыков. Такой может без труда проглотить человека, как питон засасывает в себя восемь толстяков. Я решил не тратить патронов, дав команду бойцам расстрелять мутанта-травинку. Кувшинка под градом пуль неистово взвилась. Зубастый цветок лопнул и остался стебель, сочившийся салатной жидкостью.
Ближайшие сто метров мы расправились ещё с шестью кувшинками. Почти по штуке на каждые двадцатку метров. Один раз пасть сомкнулась прямо за Диней, тем самым боец лишился провизии. Идти оставалось недолго и на обратный путь еды должно было хватить, если нас не ждал билет в один конец. Чем дальше мы продвигались, тем озеро становилось беспокойнее. Ещё через километр волны стали доходить до нашей просеки, вышвыривая на берег горсти червяков размером с баварские сосиски. Сворачивать нам не стоило в виду всё тех же ловушек, потому мы периодически отстреливались от беспозвоночных. Наша обувь залилась жидкостью, по цвету напоминавшую гной с кровью. Да, последний километр ожидал выйти весёлым.
Но озеро ушло в сторону и перед нашими взорами вновь предстали бесконечные леса. И тогда я почувствовал укол в голове, не предвещавший ничего хорошего. Ремингтон в руках стал влажным от вмиг вспотевших рук. Я остановился, вглядываясь вперёд. Ветер ласкал моё тело, напоминая, что не всё на планете ещё мертво. Я с надеждой глянул на небо. Облака собирались в кучу, оповещая о надвигающемся дожде. Взгляд снова вернулся на деревья. Не прошло минуты, как из леса стали выходить один за другими каннибалы, которых я так опасался увидеть. Но мы находились на более-менее открытой местности, посему методично подстреливали одного древня за другим. Чем-то они напоминали веганцев, хотя на вид заслуживали высшую оценку по шкале уродливости. Лицо поросло травой, вместо волос — ветки, а конечности заменяли стебли растений. Такое не приснится и в страшном сне. А ведь когда-то древесные сапиенсы были людьми. «Лучше бы они вообще не выжили после залпа ракет», — с сочувствием подумал я, доведя свой счёт до чёртовой дюжины по числу убитых монстров.