Молот Солнца: Камень Нируби
Шрифт:
— Увидите… Но вряд ли он вам понравится…
Конечно же, Дикарь имел в виду городок Гатла-на-Вете, к которому они постепенно приближались. В тот день, когда случилась та страшная гроза, и весь мир раскололся, Крас Пиин по прозвищу Дикарь проходил с торговым караваном в нескольких милях от Гатлы. После этой необычной грозы целый город с частью местности вокруг себя вдруг оторвался от своего привычного окружения и ворвался в чуждый ему мир, наполненный кровожадными ящерами и массой других не менее жутких существ, желающих только одного: сожрать каждого, кто встретится им на пути.
Но
Когда все закончилось, и сознание, утраченное после удара головой о землю, постепенно вернулось, Дикарь с трудом поднялся на ноги и оценил обстановку. В тот момент он еще не понял, что именно произошло, и потому вид останков каравана, который он со своим отрядом охранял, вызвал у него настоящее потрясение.
Чтобы объяснить те чувства, которые он в эту минуту испытывал, следует сказать, что это действительно были лишь останки. Жалкие изуродованные клочки того, что когда-то гордо именовалось «большим северным караваном». Создавалось впечатление, что с небес упал колоссальных размеров невидимый топор и отсек от каравана его головную часть. Большая доля его куда-то бесследно исчезла, а от малой же осталось лишь пара разрезанных повдоль фургонов с остатками находящихся внутри сапиенсов, таким же образом расчлененных.
Немного в стороне билась в предсмертных конвульсиях лошадь, у которой тем самым невидимым топором отрезало круп. Краснела истекающая кровью плоть, белел гладкий спил костей, а завалившаяся на бок лошадь пыталась тянуть вперед свое тело, все еще не в состоянии осознать, что задних ног у нее уже нет…
Да и с самой местностью тоже что-то случилось. Если перед грозой они двигались по самой обычной равнине, плоской и незамысловатой, то теперь прямо перед глазами из-под ног вылез огромный земляной пласт. Он возвышался на высоту человеческого роста, и срез его был идеально ровным, гладким, как стекло, и на нем четко были видны слои: вот самый верхний — дерн, весь испещрен прожилками тонких корешков; под ним толстый светло-коричневый плодородный слой почвы; еще ниже — тонкая прожилка желтого песка, под которым начиналась рыжая полоса глины…
А шагах в сорока впереди наблюдалась противоположная картина: здесь выперший наружу земляной пласт сравнивался с поверхностью и превращался в обрыв, такой же идеально гладкий и ровный. Воздух над этим пластом едва заметно дрожал, искрился и истекал переливающимися каплями. Насколько далеко простирался этот странный срез, Дикарь не знал, да и выяснять это не собирался.
Некоторое время он еще метался по тому месту, где еще совсем недавно находился караван, но находил только отсеченные куски тел людей, неандеров, грилов, лошадей, орнитомимусов… Были среди них и живые, в основном торговцы, но их было мало и все они были напуганы до полусмерти. Никто ничего не понимал…
А потом вообще начался настоящий ужас на уровне бреда! Из-за поросшего колючим
Дикарь впервые в жизни видел живого ирритатора, но внешний вид этого динозавра говорил сам за себя: не просто погреться на солнышке и мило помурлыкать он сюда пожаловал! И ирритатор не замедлил это доказать.
Отрывистыми куриными движениями он подбежал к остолбеневшему в ужасе торговцу-грилу, схватил его поперек туловища и сразу же устремился прочь. Дикарь видел, как грил размахивает руками и ногами, безумно вытаращив полные ужаса глаза, слышал, как он кричит, умоляя спасти его, но сделать ничего было нельзя. Плавно змеящийся над землей хвост ирритатора скрылся за зарослями на склоне холма, крики несчастного торговца стихли, а Дикарь все так и стоял в полный рост — изумленный, опешивший, потерявший свое оружие и почти утративший боевой дух.
Он ждал чего угодно — нападения грабителей, атаки кочевников, его не смутила бы даже маленькая война с каким-нибудь местным княжеством, но вид этого грязно-розового монстра, в пасти которого с легкостью уместился вопящий от ужаса торговец-грил, окончательно выбил Краса Пиина по прозвищу Дикарь из привычной колеи.
Совершенно растерянный, оторопелый даже и безоружный, он побрел прочь от этого места, где некогда находился огромный караван, полный всевозможных повозок, фургонов, карет, тарантасов, наполненными теми, кто всем этим управлял или владел — людей, неандеров и грилов всевозможных рас. Теперь же от всего этого многообразия осталась лишь ничтожная горстка ошалелых существ, наверняка обреченных на скорую гибель.
В последнем Дикарь нисколько не сомневался, а после инцидента с ирритатором так вообще был уверен: всех их вскорости ждет участь грила-торговца, окончившего свои дни в клыкастой пасти хищного ящера.
И он шел и шел, все дальше и дальше от этого страшного места, иногда переходил на бег, а когда уставал, то снова шел, но ни разу не присел отдохнуть. Когда же выбился из сил, то просто упал на траву лицом вниз и так пролежал несколько часов подряд, толи во сне, толи в бреду.
Когда очнулся, в голову вдруг пришла мысль, что он теперь дезертир, поскольку оставил боевой пост без приказа своего коммандера.
«Капрал Пиин! — сказал он сам себе, поднявшись с травы и встав по стойке „смирно“. — Ты должен немедленно вернуться к месту боевого дежурства, чтобы получить распоряжения коммандера Свахта!»
Но уже следующая мысль была о том, что никакого коммандера Свахта уже нет, что коммандер Свахт исчез вместе со всем караваном, а если уж быть совсем точным, то исчез сам Дикарь. Исчез вместе с осколками нескольких фургонов, остатками трупов и еще кучкой несчастных, которым вскоре тоже предстояло стать трупами.