Молот Солнца: Ветка Нируби
Шрифт:
— Я не знаю его имени, правда!.. С полгода тому назад я работала ассистенткой у доктора Торау, на верхнем уровне в Снау-Лиссе. Как-то вечером ко мне домой прибежал мальчишка-грил, который был у доктора Торау на побегушках, и сообщил, что доктор Торау просит меня срочно прибыть в зернохранилище, что на Клопиной улице, в самом тупике, где заканчивается поселение…
— Я плохо знаком с географий Снау-Лисса, — сказал Крас. — Можешь не уточнять.
Ру только развела всеми четырьмя руками.
— Я сразу побежала туда, куда
Ру замолчала, и это длилось, пока Крас не положил руку ей на плечо и не заглянул прямо в глаза.
— Ну? — спросил он. — И что было дальше?
— Дальше? А дальше снаружи послышался рев! — ответила Ру.
Глава 14
Снаружи послушался рев. Ру сразу кинулась к маленькому окошку, сквозь которое проникал внутрь домика лунный свет, оставляя на дощатом полу бледную дорожку. Отсюда был виден внутренний двор зернохранилища — длинного здания с треугольной крышей — и широкие ворота, в которые обычно въезжали подводы с зерном.
Но сейчас эти ворота были сломаны. Одна створка, сорванная с навесов, валялась чуть в стороне у стены, а вторая уныло висела на верхней петле, обмякнув и покосившись. Из темноты зернохранилища торчал какой-то длинный толстый шланг, конец которого терялся где-то во мраке под оградой. Поперек двора, от ограды до зернохранилища, проходила черная выжженная полоса шириной почти в три шага.
— Что это?! — испуганно воскликнула Ру. — Кто это кричал?!
— Помоги мне… — хмуро сказал доктор Торау.
Он все еще стоял над лежащим на полу стариком и подсвечивал себе лампой. Старик, оказывается, был жив — в какой-то момент он пошевелился и тихо застонал.
— Он жив? — спросила Ру. — Что с ним? Кто это?
— Чтобы лечить, лекарю не обязательно знать имя, — ответил доктор Торау. — И как видишь, он еще жив. Он упал с большой высоты и, похоже, отбил все себе все, что можно отбить… Я ответил на все твои вопросы? А теперь помоги мне!
Он поставил лампу на стол и присел у старика в ногах.
— Я возьму за ноги, а ты возьми за руки, — пояснил он. — Нужно положить его на кровать…
— Вы сказали, что он упал с высоты… — Ру подошла и подсунула старику руки подмышки. — А если он повредил позвоночник? Мы добьем его…
— Я занес его со двора, — сказал доктор Торау. — Один, волоком. Через две ступеньки на крыльце. Если ему суждено было умереть сегодня, он бы уже умер!.. На счет «три». Раз, два…
— Три! — выдохнула Ру, и они подняли старика над полом. Быстро переложили его на кровать.
Старик оказался на удивление тяжелым, несмотря на то, что ростом был не выше среднего, а телосложением
Подсунув под голову старика подушку, Ру присела у него в изголовье и пристально всмотрелась ему в лицо.
— Это не старик! — удивленно произнесла она.
— Что? — не понял доктор Торау, подсвечивая фонарем.
— Это не старик, просто борода у него длинная! Ему лет сорок пять, не больше.
— Возможно, — сказал доктор Торау. — К тому же он сильно обезвожен, я хочу влить в него пару бутылок физраствора. Принеси от порога мой саквояж и приготовь капельницу…
Ру быстро метнулась к порогу, принесла увесистый саквояж и достала из него стеклянную систему для капельницы с резиновой трубочкой и две бутылки физраствора. Доктор Торау тем временем ослушивал пациента фонендоскопом через огромные прорехи в одежде. Посчитал пульс, замерил давление. Недовольно морщась, покачал головой.
— Глюкозы добавить? — спросила Ру.
— Ему не помешает, — согласился доктор Торау.
— А как подвесить бутылки? Стойки здесь нет…
— Обвяжи бутылку полотенцем и повесь на любой гвоздь над кроватью. Здесь их почему-то полным-полно набито…
На стене за кроватью действительно торчало немало гвоздей разных калибров — выбирай любой. Вероятно, при разных хозяевах на них висели разные предметы — картины, иконы, одежда, какая-нибудь утварь — но теперь они торчали на самом виду бесполезно, хищно и немного неприятно.
Ру быстро подготовила капельницу, и когда доктор Торау освободил ей место подле пациента, то повесила бутылку на гвоздь, перетянула руку пациента жгутом и быстро воткнула иглу в вену.
— Вена тонкая, но не прячется, — сообщила она доктору, не оборачиваясь. — Он просто сильно обезвожен…
Она открыла клапан капельницы и повернулась к доктору Торау. Тот стоял у окна и смотрел во двор неподвижным взглядом, а вот на его бледном лице метались серые тени.
— Что там?! — резко спросила Ру.
И в этот момент снаружи снова донесся тот самый рев. Однажды Ру с нижнего уровня древа Уилу видела, как на равнине тираннозавр рвет на куски одинокого диплодока — тот ревел точно также, и не смолкал, пока мощные челюсти хищного ящера не перекусили ему шею. Но откуда на древе Уилу, на верхнем уровне, взяться диплодоку? А тем более — тираннозавру?
Ру подошла к окну. Первым, что она увидела было то, как тот самый торчащий из зернохранилища шланг — или предмет, который она приняла за шланг — теперь мечется по двору, словно в него вдруг подали большой напор воды, а закрепить забыли. Но самой воды видно не было — нигде не бил фонтан, не летели брызги, не шумели бьющие по стенам и крыше струи.
Рев постепенно перешел в хрип и стих, а Ру вдруг поняла, что это не шланг вовсе мечется сейчас по двору перед домиком сторожа, а огромный хвост, покрытый крупной зеленой чешуей.