Молот Солнца: Ветка Нируби
Шрифт:
— Кто ты? — спросил он.
— Я ассистент доктора Торау, меня зовут Ру Лии, — ответила Ру.
— Где я?
— В Снау-Лиссе, на верхнем уровне. Вы прилетели сюда на драконе.
— В Снау-Лиссе… — повторил старик. — Это хорошо. Значит, осталось немного… Где Сило-Нумо?
— Кто? — не поняла Ру.
— Где мой дракон?
— В зернохранилище. Он ранен.
— А мои вещи?
— Я не знаю. При вас ничего не было…
— Плохо… Ксалито мори бу вару…
— Что?
— Си локумо муаро… Сило-Нумо… Сило-Нумо…
Старик вдруг
Так прошло еще около часа. Физраствор закончился, Ру убрала капельницу, однако в сознание старик больше не приходил. Он уснул, но сон его был какой-то нервный — он то и дело вздрагивал, начинал метаться на подушке, что-то говорил на своем странном языке.
Доктор Торау вернулся к концу второго часа. Потрогал старику лоб, покачал головой, цокая языком.
— У него жар… Давно начала подниматься температура?
— Думаю, около часа назад.
— Ясно. Я оставлю порошки, один пакет дашь ему сразу, следующие — через каждые четыре часа. Пусть много пьет… Я принес кое-что из своей одежды — переоденешь его. Не лежать же ему в этих лохмотьях. Я сейчас снова уйду — префект хочет, чтобы я провел ночь в его доме. У мадам Прикано был очень сильный приступ, и она боится, что он повторится. Тебе придется провести ночь здесь. Я вернусь утром и тебя сменю.
И доктор Торау снова ушел, уставив на кровати сумку со свежей одеждой. Напоив старика лекарством, Ру сняла с него его лохмотья. Штаны бросила в корыто около умывальника, собираясь позже заняться стиркой. Туда же отправила и куртку, но тяжелый стук, с каким она ударилась о края корыта, заставил ее замереть. Достав куртку из корыта, она обнаружила, что в ней снизу изнутри имеется потайной карман на шнуровке. Немного повозившись со шнурком, Ру извлекла из кармана пухлый блокнот с изрядно потрепанными корками.
— Я чуть не постирала вашу записную книжку, — сообщила она старику.
Тот, разумеется, не ответил — он крепко спал. Кое-как одев его и напоив порошком доктора Торау, Ру положила ему на лоб мокрое полотенце и села за стол, на котором неподвижно горела толстая свеча. Взгляд Ру задержался на записной книжке, лежащей тут же. Пламя свечи было достаточно ярким, и Ру решила скоротать время за чтением.
Не тут-то было! Блокнот оказался исписанным почти полностью, а кое-где текст был даже на полях, но язык написанного был неизвестен. Лишь кое-где попадались строки на шэндийском, но это не сильно облегчало задачу, а может и вовсе все запутывало.
«27–13, по главному меридиану. Вышел 18, Хруст-Хруст тянет назад. Пришел 20…»
«Свернул на 27–24, думал будет легче. Легче не было. Хруст-Хруст пропал…»
«Вшивая деревенька! Еле ноги унес. Ничего не слышали о Едином Разуме, у них своя странная религия. Они верят, что на небе живет какой-то бородатый старик и управляет всем на Земле! Посмеялся над ними. Чуть не зарубили
«…валялся скелет лошади. По-моему, это был Хруст-Хруст…»
«Семь дней, или восемь. Почему так пахнет ванилью?»
И так далее, и так далее, и так далее. Исписан был весь блокнот, корки его были истрепаны, некоторые листы выпадали, а некоторые были изорваны, либо намокли, а затем высохли, отчего чернила расплылись и прочесть что-либо не представлялось возможным. На одном из таких выпавших листов — измятом, с оборванными краями — был нанесен рисунок: какие-то елочки, горные вершины, цифры, непонятные аббревиатуры…
Разглядывая его, Ру задремала, а вновь проснулась от, что ее кто-то тряс за плечо. Это вернулся доктор Торау.
— Как прошла ночь? — хмуро спросил он, поглядывая на спящего старика.
— Хорошо, — сказала Ру. — Без осложнений… А у вас?
— Плохо. Мадам Прикано скончалась…
— Единый Разум! Как это случилось?! Вы же сказали, что у нее желудочные колики!
— Так бывает. Начинается как боли в желудке, а оказывается сердечным приступом…
— И что теперь?!
— А теперь ты можешь идти домой, тебе нужно отдохнуть. Я побуду со стариком.
— А как же мадам Прикано?
— Ей не поможешь, она уже с Единым Разумом. Позже я пришлю за тобой мальчишку — он передаст тебе, когда меня сменить и что с собой принести. Иди…
Больше ничего спрашивать Ру не стала, а когда вышла со двора на улицу, то обнаружила, что до сих пор сжимает в одной из своих четырех рук тот самый драный лист из блокнота старика. С елочками и горными вершинами. «Возвращаться не буду, — решила она. — Отдам вечером…»
Но вернуть листок вечером уже не получилось…
— Почему? — спросил Крас.
— Он не прислал мальчишку, как обещал, — ответила Ру.
Они все трое — Ру, Крас и Джофин Айт — сидели за столом, вкруг, и Ру хмуро смотрела прямо перед собой.
— Никто не пришел за мной и на следующее утро, — сказала она некоторое время спустя. — Я прождала весь день, даже от дома далеко не отходила, чтобы не пропустить посыльного. Но он так и не явился. Ближе к вечеру я сама пошла к зернохранилищу, но там никого не было — ни доктора Торау, ни старика, ни даже дракона. Ограда была сломана, а в доме не осталось никаких следов присутствия посторонних…
— И куда же они все делись? — удивленно спросил Джофин Айт.
Ру покачала головой.
— Я не знаю… Это тупик на самом краю ветки, соседей там нет, спросить не у кого. Доктор Торау исчез вместе со стариком и его раненным драконом. А я осталась без работы, и мне пришлось бродить по уровням, чтобы найти подходящее место. Так я устроилась ночной уборщицей в библиотеку Снау-Лисса. Я много читала, в основном книги о путешествиях и устройстве мира. Там я узнала и о «ветке Нируби». И догадалась, что карта из блокнота того старика, указывает путь к ней. И что стоит она дорого.