Молот Солнца: Ветка Нируби

Иванников Николай Павлович

— Я там работал, грил. Просто работал.

Спустившись с крыльца, он сразу направился к фургонам. Это были добротные повозки, полностью деревянные, на ребрах усиленные железными полосами. Окна имели ставни, которые можно было закрыть изнутри, и забраны решетками. Фургоны имели по две двери, одна из них находилась сбоку и была оборудована выдвижной подножкой на две ступени, а вторая вела прямиком на козлы, на которых вполне могли расположиться одновременно трое сапиенсов солидных габаритов. На крышах со стороны козел были установлены небольшие аркбаллисты.

Он

распахнул двери первого фургона. Там было пусто, вдоль стен стояли прибитые к полу лавки на десяток мест. Тогда он подошел ко второму фургону. Внутри что-то глухо стукнул и сразу стихло. Он на мгновение замер, затем отодвинул железную щеколду и рывком открыл дверь, выставив перед собой меч. Впрочем, сразу его опустил.

Этот фургон был точно таким же, как и первый, но на лавке прямо напротив двери здесь сидела человеческая девочка лет десяти-одиннадцати. Одета она была в длинное, почти до пят, серое платье; приглядевшись, впрочем, он понял, что никакое это не платье, а просто длинная мужская рубаха, которую ей просто подвязали на поясе куском веревки. Грязные волосы торчали в разные стороны, обветренные искусанные губы были испуганно поджаты, но сверкающие в темноте фургона глаза смотрели пронзительно и даже с ненавистью.

— Ты кто, детеныш?

Молчание. Похоже девочка просто не поняла, что обращаются именно к ней. Тогда он повторил свой вопрос.

— Сита… — слегка хрипло ответила девочка.

— Что ты тут делаешь, Сита?

Девочка немного помолчала. Потом пожала плечами.

— Не знаю… Нас всех забрали, а потом куда-то повезли…

— Всех?

— Ну да… Меня, маменьку, папеньку…

— И где же твои маменька с папенькой?

За спиной раздался грохот — Гнут Лимос бросил на землю охапку оружия, которое принес из дома.

— А маменьку с папенькой сожрал аллозавр, — сообщил он. — Пару дней назад, на водопое. Я успел вогнать в него снаряд из аркбаллисты, но было уже поздно — он разломал мой третий фургон, мгновенно разорвал двоих, а третьего схватил за голову и утащил с собой… Жутковато было. Я даже в штаны наложил. Не вру. До сих пор воняет…

— Это все были рабы? — спросил он хмуро.

— Два раба и один извозчик. Аллозавру не важен твой статус… Мастер, я тут собрал все деньги, какие нашел… — Гнут Лимос протянул ему увесистый мешок. — Здесь тысяч на пять тэйлов, не меньше…

Слушая эти слова, он поигрывал мечом, то и дело исподлобья поглядывая на хозяина фургонов. Потом сплюнул.

— Грузи все в этот фургон и запрягай лошадей. Мы уезжаем…

Глава 26

Декурия Фэла вернулась под вечер, вместе со своим декурионом и пастухом ящеров во главе. Весь вид Кэндера Фогга говорил о том, что он чувствует себя героем. Всадники тянули за собой на веревках пятерых буфозавров, которые время от времени упирались и повизгивали, но тем не менее продолжали идти за своими пленителями.

Фогг лично конвоировал одного буфозавра и улыбался при этом столь широко, что рот его казался некой бездной, из которой извергается волна света и радости.

— Ничего

сложного в этом нет, — говорил он декуриону Фэлу во весь голос, так, чтобы это могли слышать и остальные. — Требуется лишь опыт и отвага. А уж этого добра у нас вами — хоть ковшом черпай!

В этом месте он захохотал, да так оглушительно, что буфозавр, которого он за собой тащил, вновь принялся упираться и пытаться сорвать с шеи петлю. Пастуху вторили и другие солдаты. Настроение у всех было превосходным — они свято верили, что пойманные ящеры помогут им в изматывающей борьбе с арахнусами, и отныне ход этой борьбы переломится в их сторону.

К их возвращению за стенами форта, недалеко от ворот, уже был сооружен загон. Высотой выше роста самого рослого из солдат, доски толстые, крепкие — проломить такие жабо-ящерам не под силу.

— Они весьма неприхотливые, эти буфозавры, — объяснял пастух кентуриону Грооту, когда они уже въехали в форт. — Навес от дождя им не нужен, они любят мокнуть под дождичком. В неволе размножаются легко. Честно говоря, им вообще все равно где размножаться. Бесстыжие твари… Пройдет пару месяцев, и у вас вместо пяти будет уже с десяток жабоящеров, и их детеныши уже будут привязаны к вам, как к родной матери…

— Это очень интересно, пастух, — согласился Гроот. — Если брать их с собой в дозор, то арахнусов нам больше нечего опасаться.

— Все верно, — Крас наблюдал за бегающими по загону ящерами. — С арахнусами вопрос будет закрыт. Жаль только, что на равнине полно других тварей, которых эти жабы могут только приманить… Будьте осторожны, кентурион, и не дайте этой нечаянной радости лишить себя осмотрительности.

Гроот понимающе покивал.

— Я буду вспоминать ваши слова, мэтр, каждый раз, отправляя своих солдат в очередной дозор…

Ужин прошел прямо во дворе таверны, где были накрыты длинные столы. Пастух сидел во главе центрального стола рядом с кентурионом, и довольная улыбка не сходила с его лица. Первый тост был поднят, разумеется, в его честь. Гроот сказал короткую речь, откровенно превознося главного ловчего форта Ли-Сони, коим Кэндер Фогг отныне был назначен на веки вечные. Все понимали, что это не значит ровным счетом ничего — с таким же успехом кентурион Гроот мог бы назначить его контр-адмиралом или даже генералиссимусом. Но самого пастуха свое почетное звание вполне устраивало, поскольку не требовало от него более никаких телодвижений, но отныне он с чистой совестью при знакомстве с кем-то мог представляться главным ловчим форта Ли-Сони.

Тост за тостом, пастух постепенно напился. Местный джипс был весьма среднего качества, но зато достаточно крепок, и в какой-то момент кентуриону пришлось поднимать опьяневшего пастуха с земли, когда тот сел мимо скамьи.

— Похоже, приятель, тебе пора в постель! — Гроот поставил его на ноги и с хохотом хлопнул по спине. — Чернушка Зизи тебя проводит. А если будешь хорошо себя вести, то и задержится у тебя на часок!

Чернушка Зизи — прислуживающая за столом неандерша лет тридцати, стыдливо зарделась, но тем не менее сразу взяла пастуха под руку.