Молот Солнца: Ветка Нируби
Шрифт:
— Это руны кэтров, они означают фразу «хлэдо Морит», которая переводится на шэндийский, как «земля Мори». «Землей Мори» кэтры зовут ту территорию, которую мы называем Веткой Нируби… Теперь ты понимаешь?!
Поджав губы, Крас покачал головой.
— Здорово, — сказал он. — Просто здорово. Сама придумала?
— К звездам тебя, Крас Муун! Я уже много месяцев работаю ночной уборщицей в библиотеке Снау-Лисса. Я прочитала это в энциклопедии.
Крас поднялся из-за стола, вышел в маленькую комнату и скоро вернулся с кошелем в руках. Ру следила за ним молча.
— Значит так, — сказал он, роясь в кошеле. — Я не знаю, что там у тебя в голове, Ру Лии, но за эту карту я могу заплатить тебе… пятьдесят эрков…
Он
— Это неплохие деньги, снимешь себе комнату в Лали-Тронн. Остальные деньги мне понадобятся, чтобы добраться в Крос-Бод, а это не ближний путь…
Он высыпал деньги на стол. Развел руками.
— Извини, Ру, но это все…
Ру смотрела на него долго и не мигая из-под нахмуренного лба. Потом вдруг кивнула и сказала:
— Продано!
Она смахнула деньги со стола в ладонь и сунула их в карман штанов. Потом аккуратно завернула карту обратно в тряпку и подпихнула ее Красу под узел затянутого на поясе покрывала.
— В полдень выходим, — сказала она. — Спускаться будем на северном лифте — там меньше народа. Перегруженные лифты часто срываются, а я хотела бы добраться в Лали-Тронн с целыми костями…
Глава 5
Как Ру и сказала, уходили они в полдень. Закрывать ставни на окнах и заколачивать двери не стали.
— Вряд ли я сюда вернусь, — сказала Ру. — Но пусть лучше Ягрр Фру считает, что я от него просто прячусь, чем поймет, что я сбежала из Снау-Лисса…
И они отправились к северному лифту. Всего таких лифтов в Снау-Лиссе было четыре: Северный, Южный, Западный и, почему-то, Прощальный. Лифты спускались с вершины древа Уилу до самой земли, и представляли собой огромные деревянные клетки, подвешенные на нескольких канатах, толщиной с человеческую руку. Размером они были разные, и самым большим считался именно Северный. На нем спускали с ветвей поселения целые обозы с лошадьми, телегами и всем причитающимся скарбом. Лифты поменьше и груза вмещали меньше, но все равно они казались колоссальными сооружениями, особенно для непривычного глаза.
У причальной площади Северного лифта было людно. В ожидании прибытия клетки здесь развернулся стихийный рынок, прямо с повозок бойкие купцы торговали всем, что только можно было себе представить: посудой и одеждой, упряжью и охотничьим оружием, домашними животными, часами и украшениями, сумками и кошельками, лекарствами и сушеными травами… На каждом шагу в глаза бросались соленые, копченые и вяленые яства, от вида и запаха которых начинало бурчать в животе. До черна загорелые люди, бойкие неандеры, молчаливые кэтры, крикливые грилы — все смешались здесь в единую торговую братию.
У билетной кассы очереди почти не было. Седой неандер продал им два билета, откинулся на стуле и сразу захрапел. До прибытия клетки было еще около часа. Пройдясь среди торговых рядов, Крас приобрел себе неплохую походную сумку, фляжку с водой и взял в запас круг хлеба с добрым куском вяленой ягнятины.
Оставшееся до прибытия клетки время они сидели на самом краю причала и молча наблюдали, как далеко внизу стройной цепочкой движется к водопою большая семья игуанодонов.
Потом с высоты донесся гул вперемежку с визгливым скрипом, листва на верхних ветвях разверзлась, подняв ветер, и из нее выползло гигантское деревянное дно клетки. На причал упала тень, вокруг даже тише стало на какое-то время. По мере приближения, клетка становилась все больше, больше, но только когда она вплотную подошла к причалу, стали понятны ее истинные размеры. Клетка была квадратной, со стороной не менее ста шагов, вдоль высоких перил по всему периметру стояли скамейки, а все остальное пространство было свободно для размещения обозов. Сверху прутья клетки были накрыты плотной парусиной, которая создавала приятную
Стихийный рынок на причальной площади моментально свернулся. Товар был спрятан, брезент опущен, из-под колес повозок выбиты стопорные клинья, и они медленно двинулись в сторону распахнувшихся ворот клетки.
— Заходим, показываем билеты, занимаем места! — кричал чернокожий лифтер с арбалетом за спиной. — Через четверть часа отправляемся! Не задерживаем, заходим…
Крас и Ру сели справа от ворот, рядом с аркбаллистой. Хмурый грил-стрелок не обратил на них никакого внимания — он внимательно всматривался вдаль, держась за натяжное колесо. А повозки все въезжали и въезжали в клетку. Некоторые были запряжены лошадьми, некоторые — быками, а были и запряженные желто-бордовыми орнитомимусами — резвыми птицеподобными динозаврами, одомашнить которых оказалось достаточно просто. Лошади то и дело шарахались от игривых орнитомимусов, и погонщикам приходилось их успокаивать.
Когда в клетку вошел последний пассажир, лифтер трижды просвистел в свисток и закрыл ворота. Лифт вздрогнул всем корпусом и двинулся вниз.
Спуск был неторопливым. Клетка двигалась достаточно плавно, лишь покачивалась из стороны в сторону. Когда проходили сквозь очередной уровень листвы, клетку начинало болтать, и тогда она замирала ненадолго, а когда успокаивалась, то вновь начинала спускаться. Крас смотрел на равнину, которая по мере снижения все сужалась, сжималась, и уже казалось тесно зажатой между двумя длинными рощами.
— Птерки справа! — раздался раскатистый крик над самым ухом — Крас даже отшатнулся. И резко развернулся на крик.
Кричал покрытый шрамами грил-стрелок, который уже резкими движениями взводил спусковой механизм аркбаллисты. Крас вскочил и сразу же ухватился за перила, потому что клетка вдруг резко покачнулась. Ру тоже вскочила и закрутила головой по сторонам.
— Где?! — крикнула она. — Где?!
И тут же выругалась:
— Вот черви земные!
Заржала и шарахнулась чья-то лошадь, трубно замычали быки, заверещали орнитомимусы. И только тут Крас увидел — сверху, едва заметные на фоне слепящего солнца, проворно приближались к лифту три стремительных темных пятна. Как-то невероятно быстро они увеличились в размерах, и уже считанные секунды спустя можно было различить вытянутые вдоль туловища перепончатые крылья, вибрирующие от страшной скорости пикоподобные хвосты, длинные слегка изогнутые клювы, с торчащими наружу острыми зубами. Пестрые гребни на вытянутых головах так и трепетали на ветру.
— Они атакуют… — прошептала Ру, глядя на приближающихся птерков, словно завороженная.
И вдруг закричала:
— Стреляй! Стреляй в него!
Первый птерк со свистом разрезал воздух на расстоянии вытянутой руки от клетки, развернулся вверх брюхом и скользнул под дном.
И тогда аркбаллиста выстрелила. Стрела с шорохом ушла в высь и с тупым звуком воткнулась второму птерку прямиком в грудину. Он словно в стену врезался. Его даже назад отбросило — такой силы был удар — а потом захлопали крылья, замотался туда-сюда пестрый гребень и отчаянный пронзительный крик так и хлопнул по ушам. Зубами пытаясь вырвать торчащую из груди стрелу, птерк стал медленно падать и скоро пропал из вида.