Монстр
Шрифт:
– Неужели? Эй, Бланш! – я подошла к ней вплотную. – А пойдём со мной? Поиграем!
Мне показалось забавным – поиграть с Бланш и Джеком в лесу. Это же будет так весело! И Джеку, наверняка, понравится! Я представила, как Бланш убегает, кричит!.. Словно убегающая добыча! Мне так понравилось представленное мной зрелище, что я, не удержавшись, облизнулась!
– Иди к себе, Амелия! – это была мать Бланш. – Тебе, явно, нужно отдохнуть.
– А как же поиграть с Бланш? – невинно хлопнула я глазами, но, вновь, не смогла себя сдержать – смех вырвался из моего горла. – Мы бы прекрасно поиграли
– Втроём?! – переспросил Жозеф. – Амелия… Почему втроём?!
– Это – неважно! – отмахнулась я. – Ну, раз вы меня прогоняете, я пошла! А с тобой, Бланш… мы, обязательно, поиграем!
Я вернулась в фургон, раздражённая.
– Представляешь, они не дали мне поиграть с Бланш! – пожаловалась я Джеку, по возвращению.
– Это кто?
– Девочка, двенадцати лет. Я хотела, чтобы мы поиграли с ней вдвоём! А мне не дали!
– Тише-тише, милая! – Джек прижал меня к себе. – Мы ещё с тобой со всеми поиграем! Обещаю! А совсем скоро мы поиграем с твоим отчимом!
Я засмеялась. И смех очень уже сильно напоминал смех Джека – ненормальный… безумный…
========== Глава 8 ==========
Я смотрела на своё отражение в зеркале и думала о том, что, немного странно, теперь что-то видеть своими собственными глазами. После столько продолжительного времяпровождения в полной темноте… мне было сложно, вновь, привыкнуть к тому, что я могу видеть. И ещё… мысль об игре с Бланш не давала мне покоя! Я так чётко представляла, как она убегает от нас с Джеком, захлёбываясь криком и своей собственной кровью! Азарт охоты… он пьянил! «Да как я только могу думать о таком?! – одёрнула я себя. – Это же Бланш! Девочка-подросток! Как… как я могу желать причинить ей боль?! Она же… она мне, как младшая сестра! Это… это не мои мысли! Я не могу… не могу быть такой! Я же любила всех обитателей «Арлекина»! Ведь… так? Ведь, это правда? Или… нет? Что со мной творится?! Что-то… что-то ненормальное!».
– Эй, солнышко моё! Что за несчастный вид?! – поинтересовался Смеющийся Джек, сев рядом со мной на кровать.
– Я не понимаю, что со мной происходит, – призналась я. – Все эти мысли… все эти намерения… Они не могут принадлежать мне! Я, ведь, не могу… не могу хотеть охотиться на Бланш! Она же не зверь, чтобы на неё охотиться!
– Похоже, кто-то начинает приходить в себя? Это нехорошо! Мы должны это предотвратить! И я знаю, как это сделать! Мы убьём твою любимую Бланш! Какие испуганные глаза! – рассмеялся он, смотря на меня. – Как они мне нравятся! Но, что такое?! Ты же сама была так расстроена, что тебе не дали поиграть с девочкой!
– Я это знаю! Знаю, но… Я просто не в себе! – сделала я печальный, но логичный вывод. – Я неадекватна! Думаю… думаю, окружающим меня людям, сейчас опасно находиться рядом со мной!
– Ох, сладкая моя! Ты только сейчас это поняла?! Ты не поняла, что безумна, когда кромсала в парке девчонку ножом?! Ты не поняла этого, когда, пусть и во сне, варила своего одноклассника в серной кислоте?! Или когда отрезала языки и вырывала глаза у своих друзей?! Подумай, какому нормальному человеку это может всё прийти в голову?!
– Никакому, – тихо ответила я. – Только безумцу.
– Совершено верно!
– Я сумасшедшая, – признала я. – Я, окончательно, сошла с ума. Но…
– Но, здравый рассудок в тебе ещё сохранился, да? Это не плохо! Пока. Пока мне нравится ломать тебя, терзать, мучить!.. Видеть, как крохи твоего разума пытаются возобладать в тебе, борясь с безумием! Видеть… насколько это бесполезная борьба!
«И вот такое злобное существо я умоляла спасти себя?! – с тоской думала я. – Это его я умоляла не оставлять меня?! Это… это ещё один из признаков безумия, прочно засевшее в моей голове!». Но, вместе с этим пониманием, я осознала то, что, действительно, не могу без Джека. Я, на секунду, представила, что его нет рядом со мной и… почувствовала, как мне это не нравится! Если рядом не будет Смеющегося Джека… Сложно в этом признаться себе, но я буду скучать, тосковать… Я больше не могла… не могла без него жить! Наверное, это и есть, так называемый, «Стокгольмский синдром»: когда жертва становится так зависима от своего мучителя, что начинает его любить.
– Джек… Что ты со мной сделал?! – начала я слабым, надломленным голосом. – Почему… почему я желаю быть рядом с тобой? Почему не могу представить жизни без тебя? Ты… ты самое кошмарное, что было в моей жизни! Всё, что ты сделал со мной… За это я должна ненавидеть тебя до самой смерти! Да я, в принципе, и ненавижу, но… я не могу… я не хочу, чтобы ты исчез или что-то в этом роде! Ты монстр! Ты монстр, поработивший меня и мою жизнь! Уничтоживший всё… всё, что мне было дорого… продолжающий это делать! Ты…
– Тшш, – Джек когтем прикоснулся к моим губам, заставляя замолчать. – Я прекрасно знаю, что ты теперь не можешь без меня. Неважно – ненавидишь ты меня или нет… Ты, навсегда, зависима от меня.
– Я не хочу, чтобы это было так, – тихо сказала я, когда клоун убрал свои когти. – Я не хочу быть зависимой от тебя.
– Хочешь или нет – не имеет значения, моя милая! Теперь, я – твоя жизнь! А скажи-ка мне, только без всяких отговорок… В данный момент, с кем ты больше хочешь находиться – со мной или с циркачами? Только не вздумай мне лгать!
Я молча смотрела на Смеющегося Джека, не зная, что сказать. Если я скажу, что хочу быть с артистами «Арлекина», я, на самом деле, солгу. Я боялась… боялась, что могу причинить им вред. Боялась, что стану причиной их гибели. Но, даже не это было главным. Я чувствовала, что… что Джек прав. Он – моя жизнь. И, если выбирать… я выберу Смеющегося Джека. Я буду рядом с ним.
– Ну, так, что, моя дорогая?
– Я… хочу быть с тобой, Джек, но это… – внезапно, я ощутила просто жгучее желание весело рассмеяться, выбежать из фургона, найти Бланш и…
«Похоже, я снова начинаю терять рассудок! – запаниковала я. – Этого нельзя допустить! Не сейчас! Да, я сама хотела, чтобы Джек, буквально, довёл меня до этого, но… Не тогда, когда рядом Бланш! Джек хочет убить её, а я не смогу помешать ему, если сама же буду хотеть этого!». Но… как бы отчаянно я не цеплялась за эти мысли… как бы я не держалась…
– Ох, как же ты мучаешься, солнце моё! Как тебя ломает! Давай-ка я, лучше, помогу тебе!
– Не надо! Не трогай меня! – крикнула я, отшатываясь от клоуна.