Морально испорченная

Ланцет Вероника

— А полиция Нью-Йорка существует уже около двухсот лет. Скажите, так ли уж она помогла?

— Все так, как есть. Я не буду сидеть здесь и петь дифирамбы полиции. Я знаю, что существует бюрократия, которая ослабляет систему, но что еще можно сделать?

— Мистер Гастингс, я надеюсь, вы знакомы с системой защиты на Сицилии?

— Вы имеете в виду защиту мафии? — О, здесь мы подходим к корню вопроса.

— Именно. Я провел большую часть своего становления на Сицилии, и получил значительное представление о плюсах и минусах

такой практики. Вообще-то, я вижу в основном плюсы.

— Конечно, вы видите плюсы. — Мои слова, пожалуй, слишком резкие. — Для тех, кто предлагает защиту, а не для тех, кто действительно нуждается в ней.

— Увы, это было в прошлом. Сейчас новый век, новая эра. Мы можем учиться на наших ошибках и сделать так, чтобы от такой схемы выиграли все.

— Так что же вы, собственно, предлагаете, мистер Агости?

— Мы можем помочь вам в достижении ваших целей по очистке улиц и поддержанию низкого уровня преступности.

— Мы… кто мы?

— К этому моменту наша семья вступила в партнерство с семьей Галлагер. Объединив наши силы, мы сможем предоставить достаточно рабочей силы, чтобы обеспечить безопасность на улицах и чтобы жители больше не боялись.

— И как именно все выиграют от этого?

— Как я уже сказал, районы станут значительно безопаснее. Мы получим доход от платы за охрану, а вы? Ну, вы, конечно, выиграете от того, что у вас такой безупречный послужной список в выполнении ваших обещаний.

— Но это еще не все, не так ли?

— Ну, мы, конечно, были бы признательны, если бы наши предприятия оставались, скажем так, свободными от полиции?

— Это слишком большая просьба для первой встречи, мистер Агости.

— Разумеется. — Рокко наклонился вперед и начал. — Мой сын проделал отличную работу по объяснению проблемы. Мы планируем быть очень любезными, если вы решите помочь нам.

— В одном я не совсем уверен. Что интересует мистера Галлагера в Нью-Йорке? И что он получит? До сих пор он был единственным поставщиком в этом сценарии.

Я ожидаю, что на этот раз слово возьмет Мэттью Галлагер, который объяснит свою позицию. Однако говорить будет Энцо. Снова.

— Мистер Галлагер известен в Бостоне на подпольной бойцовской сцене. Он хочет перенести несколько своих арен сюда, в Нью-Йорк, и наша семья предложила свои места.

— Понятно… — говорю я, и я более чем понимаю. Они лишь царапают поверхность той информацией, которую предоставляют.

— Тогда вы понимаете, насколько это будет полезно для всех нас. Мартин рассказал нам и о фонде вашей жены. Я уверен, что и в этом случае можно сделать определенные послабления, — говорит Энцо, еще раз окидывая взглядом мою жену. От меня также не ускользнуло, что из всех присутствующих здесь, с Мартином у них более тесные отношения.

— Тогда позвольте мне сказать, что я не заинтересован в этой вашей затее, — говорю я, вставая, чтобы уйти.

— Бьянка, пойдем!

Она бросает

на меня вопросительный взгляд, возможно, потому, что я поступаю грубо, а возможно, потому, что я никогда не вел себя подобным образом с ее отцом. Я не знаю, понимает она это или нет, но оба мужчины, сидящие рядом с ней, — мафиози. Куинна я знаю, и он смертельно опасный ублюдок. Энцо, хотя я не знаком с ним, но по этому короткому общению могу сказать, что он проницателен, возможно, слишком умен, и что он — мозг, стоящий за всем. Бьянка встает, чтобы последовать за мной, когда Мартин наконец заговаривает.

— Теодор, Бьянка. СЯДЬТЕ. — Его голос показывает, что он не играет с нами, но и Бьянка, и я все еще на ногах.

— Теодор, думаю, ты забыл, кто обеспечил тебе твою нынешнюю должность. — Мартин смотрит на меня, не решаясь пойти против него. — Ты, — его взгляд переходит на дочь. — Ты забываешь о том дерьме, которое я похоронил для тебя, когда ты была моложе. — Лицо Бьянки опускается.

Хотя я действительно нуждаюсь в его поддержке, я могу обойтись без нее — это значит пойти против своих принципов. Я уже сделал это однажды в жизни и пообещал себе никогда больше не делать этого.

— Мне плевать на ваши деньги и связи, — говорю я, и он ухмыляется.

— Тогда как насчет того, что твоя жена попала в тюрьму за убийство?

— Простите? — восклицаю я. Лицо Бьянки стало пустым, лишенным каких-либо чувств. Все за столом поворачиваются и выжидающе смотрят на нее.

— А я и не думал, что ты дикая. — Мэттью Галлагер наконец заговорил, усмехаясь.

— Что вы имеете в виду? — спрашиваю я, а затем смотрю на свою жену. — Бьянка? — Она не реагирует.

— Расскажи ему. Расскажи ему, моя дорогая дочь, как ты отравила свою няню, когда тебе было десять лет. Ты ведь помнишь, правда?

— Бьянка, это правда? — Я смотрю на нее, умоляя ее сказать «нет». Наконец она поднимает голову и смотрит на меня.

— Мне жаль, Тео.

— Нет… нет… — бормочу я.

— Итак, давайте попробуем еще раз. Вы согласны с тем, что здесь обсуждалось?

Я молчу несколько секунд, все еще глядя на жену. Все ещё надеясь, что она будет отрицать это. Но она не отрицает. Она просто снова садится, как будто ничего не произошло.

— Ладно, — в итоге отвечаю я, снова садясь на свое место.

Медленно, шаг за шагом, я теряю не только человека, которого, как мне казалось, я любил, но и самого себя.

Глава 14

Бьянка

Тео смотрит на меня так, будто я ему противна.

После того, как мой отец сбрасывает бомбу, мы оба снова садимся и начинаем переговоры. Я всегда знала, что бизнес отца не был законным. Черт, если он мог так быстро избавиться от тела, было понятно, что он не был образцовым гражданином. Но сейчас? Он открыто демонстрирует свою связь с итальянской мафией. Если этого было недостаточно, то он еще и связался с Галлагерами.