Морально испорченная

Ланцет Вероника

Я украдкой бросаю взгляд на Бьянку, чтобы проверить ее реакцию, но ее лицо, как всегда, ничего не выражает. Она знает его достаточно хорошо, чтобы не обидеться на это. Или она этого не показывает.

— Что еще ты знаешь? — спрашиваю я, пытаясь усмирить свой пыл.

Влад не отвечает, но открывает ящик и бросает два браслета мне и Бьянке. На обоих из них на круглом куске золота бриллиантами отпечатана курсивом буква «В»

— Это ваши приглашения. Эксклюзив. Наденьте их, и вы в деле.

— И как тебе удалось их достать?

—

У меня есть связи. Но разве это имеет значение?

Честно говоря, нет. Влад может хранить свои секреты, поскольку было ясно, что у него есть свои планы и он, вероятно, тоже чего-то добивается. Мне все равно, пока он прозрачен с нами.

А он не совсем прозрачен.

Мне действительно интересно, как Бьянка могла быть с ним такой близкой подругой. Как только эта мысль обретает форму, я напоминаю себе, что Влад тоже ничего не чувствует. Об этом легко забыть, когда он так хорошо имитирует чувства и мимику. Он кажется почти нормальным.

Когда сейчас я смотрю на Бьянку и на него, я вижу разницу. С тех пор как Бьянка перестала чувствовать необходимость притворяться, ее выражение лица по умолчанию… пустое. На ее лице редко что-то отражается. Влад, с другой стороны, кажется слишком обычным, даже в комнате с людьми, которые знают, что он не такой, как все.

Что делает его опасным.

— Отлично. Бьянка, завтра мы едем в Атлантик-Сити. — Она коротко кивает мне.

Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, Влад снова окликает меня.

— Разве ты не хочешь узнать, что это были за вычеркнутые имена? — спрашивает он веселым тоном.

— Тебе удалось их прочитать? — спрашивает Бьянка, подходя ближе к Владу.

— Да. Ничего нового, но мы с Марселем подтвердили, что все они умерли примерно в то время, когда Мартин получил этот список.

— Мы подумали, что они, вероятно, отказались от шантажа и дали отпор. В ответ Мартин убил их, — говорит Марсель, скрестив руки, из другого угла комнаты. Я почти забыл о его присутствии, но потом, Марсель всегда держит дистанцию между собой и другими людьми.

— В общем, старик оказался куском дерьма, что мы уже знали. — Бьянка насмехается.

— Подумал, что ты хотела бы знать, — ухмыляется Влад.

Я объявляю, что ухожу, но не раньше, чем махну Марселю, чтобы он перекинулся со мной парой слов.

— Я не доверяю Владу, — говорю ему я.

Я не доверял ему раньше, а теперь? Меня не волнует, что Би знает его десять лет и все такое. И дело не в том, что я ревную.

Это действительно не так.

— Мне не нравится, как он просто вошёл в это дело. Да, у него была какая-то информация, но… что-то не так. — Говорю я ему.

— Не волнуйся. Я допускаю, что он трудный. Но он никогда не подводил Бьянку и, следовательно, не будет подводить тебя.

— Насколько хорошо ты его знаешь? — спрашиваю я, когда слова Бьянки об их дружбе вдруг звенят у меня в ушах и заставляют меня сомневаться.

—

Мы были вроде как соседями, когда росли. Можно сказать, друзья детства. — Марсель пожимает плечами, будто это не имеет большого значения.

— Я все еще не уверен… Но если ты говоришь, что все в порядке, я тебе поверю.

— Обещаю, — клятвенно отвечает Марсель, уголки его рта слегка приподнимаются.

Я киваю ему и поворачиваюсь, чтобы уйти. Я медленно направляюсь к своей машине, словно ожидая чего-то…

Но оно не приходит.

Я почти злюсь на себя, когда сажусь в машину и завожу ее. Я ждал, что Бьянка придет за мной и что-нибудь скажет… что угодно. С тех пор как мы вернулись из Флориды, она была более отстраненной и безэмоциональной, чем обычно.

Разве такое вообще возможно?

Она едва не разговаривала со мной, если это не касалось дела. И после Атлантик-Сити вряд ли мы снова окажемся рядом.

Когда я узнал о ее двойной жизни, я решил, что все кончено. Это было болезненное решение, потому что я осознал, что потратил годы на любовь к человеку, которого даже не существовало.

Но я сделал это. Когда я сказал ей, чтобы она убиралась из моей жизни, я имел это в виду. Кто бы мог подумать, что мы снова окажемся вместе? За последние несколько дней я хорошо рассмотрел настоящую Бьянку, и хотя она не та женщина, в которую я влюбился, она… интригует.

Я знаю о ее детских травмах, и мне интересно, насколько они повлияли на то, какая она сейчас. Потому что, хотя я и считаю ее ненормальной, я не верю, что у нее нет чувств. Ее моральный компас явно испорчен, не буду врать.

Но бывают моменты, когда я вижу в ее глазах что-то, и почти верю, что она любит меня.

Почти.

А, может, я выдаю желаемое за действительное. Насколько это жалко?

Я возвращаюсь в квартиру и готовлюсь ко сну. По крайней мере, я знаю, что Бьянка ночует в своей собственной квартире, а не у Влада. С моим растущим недоверием к нему, я не думаю, что смогу вынести мысль о том, что она там.

Пытаясь заснуть, я думаю о том, что ждет меня в будущем. Хименес наконец-то ответит за все свои преступления, а мои родители получат заслуженное правосудие. Что касается Бьянки… Думаю, придет время попрощаться.

?

Следующим утром я забираю Бьянку на машине, и мы отправляемся в Атлантик-Сити. Когда я вижу, что она несет с собой массивный чемодан, мои глаза расширяются.

— Что в нем? — спрашиваю я, указывая на него.

— Всё, что нам может понадобиться. Маскировка, потому что мы не пойдём туда, чтобы все нас узнали, оружие и другие мелочи, которые могут помочь.

— Мелочи? Я боюсь даже спросить.

Она одаривает меня лучезарной улыбкой и отвечает:

— Не надо.