Морально нечестивый
Шрифт:
— Но почему? Что с ней случилось?
— Она нездорова… психически. Я пытался оправдать ее за это, но одно дело — постоянно совершать безумные поступки, и совсем другое — предать семью. Когда она сошлась с Николо, она знала, во что ввязывается. — Он пробормотал проклятие себе под нос.
— Но если она так нездорова, как ты мог подпустить ее к Лукке?
— Поверь мне, я не позволяю. Она видится с ним недолго и под присмотром. Он должен знать, что его мать хотя бы рядом.
— Мне жаль. — Я легонько касаюсь его руки.
Друзья Марчелло, Адриан и Влад,
— А полицию не вызовут? — спрашиваю я, вспомнив об огнестрельном ранении. Разве это не стандартный протокол — вызывать их?
— Я справился с этим. — Адриан гримасничает. — Мы списали это на неудачную попытку самоубийства. С его историей никто не будет задавать вопросов.
— Вы имеете в виду последнюю попытку? — спрашиваю я, любопытствуя, что имел в виду Николо.
— Марчелло настаивает, что это была не попытка самоубийства, но у него в прошлом были психиатрические проблемы.
— Что ты имеешь в виду?
— Помимо фобии прикосновений, у него всегда были проблемы с бессонницей. — Признается он, и я вспоминаю многочисленные случаи, когда он засиживался допоздна по рабочим причинам, или кошмары…
— Понятно. — Я киваю, не зная, что еще добавить.
Операция Марчелло проходит успешно, и вскоре его переводят в частную палату. Первую ночь я остаюсь с ним, пока он спит, но утром Энцо уговаривает меня пойти домой, чтобы принять душ и переодеться.
Когда я возвращаюсь, доктор отводит меня в сторону и говорит, что Марчелло не сможет говорить до тех пор, пока не заживут голосовые связки. В остальном его состояние улучшается. Учитывая, что это его вторая попытка за месяц, он предлагает стационар. Я не хочу ничего решать прямо сейчас, поэтому улыбаюсь и говорю ему, что подумаю об этом.
Я направляюсь в его палату и замечаю, что из его палаты выходит медсестра.
— Вы миссис Ластра? — спрашивает она, и я киваю.
— Что-то случилось?
— Мистер Ластра проснулся, — начинает она, и я делаю глубокий вдох, мои губы растягиваются в улыбку, — го он не хочет вас видеть.
— Что вы имеете в виду? — ч хмурюсь, мое лицо сразу же опускается. Почему он не хочет меня видеть?
— Он попросил меня передать вам это. — Она протягивает мне письмо. — Ваше имя было удалено из списка разрешенных посетителей, так что… — Она выглядит извиняющейся, но я просто механически киваю.
Я иду к пустому месту и оцепенело сажусь. Развернув письмо, начинаю читать.
«Моя милая Лина,
Мне очень жаль, что все так вышло. Ты даже не представляешь, как бы я хотел, чтобы все было по-другому… включая то, что произошло той ночью десять лет назад. Я могу сидеть здесь и говорить тебе бесчисленное количество раз, что никогда не хотел причинить тебе боль. Но правда в том, что я сделал это. Даже когда я пытался сделать то, что считал лучшим в то время, тебе было больно.»
Я
«Я просто не заслуживаю тебя. Не сейчас. Не в таком состоянии. Не тогда, когда я буду сломленным человеком, который боится встретиться лицом к лицу с собственными демонами. Если то, что ты сказала там, правда… что ты прощаешь меня… Я тоже хочу простить себя. Я хочу стать человеком, достойным тебя.
Но для этого мне нужно сначала помочь себе. Я не могу с чистой совестью оставаться в твоей жизни, зная, что я — тикающая бомба, которая может взорваться в любой момент. Я не могу подвергать тебя или Клаудию такому риску.
Я знаю, что не имею права просить об этом, но… ты подождешь меня?
Навеки твой,
Марчелло.»
Я едва могу дышать, рыдания сотрясают мое тело. Я хочу пойти к нему и сказать, что все будет хорошо, что я прощаю его и люблю. Если это возможно, то знание того, что я делаю сейчас, заставляет меня любить его еще больше. Я даже не могу представить, каково это — жить с таким грузом. Нет, я даже не могу представить, как Марчелло все еще в здравом уме после всего, через что он прошел.
Трудно осознать все, что он сделал в прошлом, людей, которых он пытал и убивал… Но действительно ли это он? Или он просто такой, каким его хотела видеть семья? Как он может знать что-то лучшее, если всю свою жизнь он был свидетелем только человеческой жестокости? Тот факт, что он так легко отдал бы свою жизнь за меня, говорит сам за себя. Для человека, который никогда не получал доброты, он был готов принести самую большую жертву.
И это настоящий Марчелло. Моя душа узнает его душу так, что это невозможно объяснить ни наукой, ни словами. У него самое нежное, самое чистое сердце. Просто ему выпало несчастье родиться не в той семье. Никто никогда не учил его доброте, и все же она приходит к нему так естественно.
Я вытираю слезы и иду в приемную, чтобы попросить бумагу и ручку. Затем я пишу свой ответ.
«Я буду ждать.»
Глава 31
Марчелло
2 месяца спустя
— Лина. — Я тренируюсь перед зеркалом, все еще не привыкнув к своему новому голосу. Прочистив горло, пробую снова. — Лина. — Я сжимаю губы. Нож повредил мои голосовые связки, и, хотя врачи надеялись, что они полностью заживут, но мой голос теперь хриплый. Он не звучит неприятно, но кажется очень чужим.