Морально нечестивый
Шрифт:
— Мама! Тетя Сиси! — Клаудия приветствует нас, когда мы возвращаемся в нашу комнату. — Тебя так долго не было! — моя малышка надувает губы в своей обычной манере, а я просто качаю головой.
— В четыре у нас дежурство на выпечке, — внезапно вспоминаю я, и моя голова возвращается к Сиси. Ее глаза на мгновение расширяются, прежде чем посмотреть на время.
— Еще один час. — Она вздыхает с облегчением, и я следую ее примеру. Мать-настоятельница никогда не позволит нам дослушать до конца, если мы опоздаем. Единственное спасение в том, что я могу брать Клаудию с собой на все обязанности,
— Добавь ещё немного муки. — Я смотрю на массу, которую смешивает Клаудия. Мы все заказали шоколадное печенье и кукурузные кексы. Настоятельница лично посетила нас, чтобы одобрить наши рецепты и, по ее собственным словам, убедиться, что мы готовим только самое лучшее для нового священника.
— Ты знаешь, почему они так взволнованы этим новым священником? — спрашиваю я Сиси, наблюдая, как она покрывает глазурью несколько кексов. Другие сестры делают то же самое, но они находятся вне пределов слышимости.
— Я понятия не имею. Не похоже, что нам нужен новый. — она макает палец в глазурь и подносит его ко рту. Я тут же шлепаю ее по руке, свирепо глядя на нее.
— Ты же не хочешь, чтобы они это видели. — я закрываю ее своим телом так, чтобы Сиси не была видна другим сестрам.
Она закатывает глаза, но снова макает палец в глазурь, на этот раз поднося его к моему рту. Я приподнимаю бровь, глядя на нее, но, видя, что никто не смотрит, я тоже быстро пробую на вкус.
— Неплохо, — киваю, и Сиси одаривает меня улыбкой.
— Смотри! Тебе нужно время от времени капризничать. — Она подмигивает мне.
В Сакре-Кер не так уж много вещей, которые могут сойти вам с рук, но Сиси перепробовала их все. Засыпала во время молитвы, громко выкрикивала ругательства, меняла ингредиенты во время готовки. Если бы ей могла сойти с рук шутка, она бы это сделала. К настоящему времени она уже почти выросла из этого. Но, конечно, мать-настоятельница обвиняет во всем меня, говоря, что это мое дьявольское влияние сбило Сиси с праведного пути. Я даже не могу вспомнить, сколько раз ей приходилось напоминать мне, что меня бы здесь не было, если бы не влияние моей семьи.
Забавно, что я всегда была таким гнилым яблоком, и все же именно мать-настоятельница и ее армия монахинь и послушниц занимались групповыми издевательствами. И все потому, что я забеременела, будучи незамужней. Как будто это была моя вина… Я пытался оградить Клаудию от худшего, но она поняла, что что-то не так.
— Мы должны положить соль вместо сахара. — сухо добавляю я, чувствуя себя немного мелочной. Они прилагают столько усилий, чтобы произвести впечатление на этого нового священника, и мне действительно хочется знать почему.
— Лина — бунтарка. Кто бы мог подумать? — дразнится Сиси, но потом выражение ее лица меняется, и она наклоняется
— Это то, что они говорили. — Она пожимает плечами.
— Я тоже хочу немного! — посмотрев вниз, вижу, как Клаудия указывает на глазурь. Должно быть, она видела нас раньше. Я не могу отказать ей, поэтому убеждаюсь, что никто не смотрит, прежде чем тайком поднести ей ложку, полную глазури.
— Вкусно. — Она улыбается, облизывая ложку, и я ничего не могу с собой поделать, поэтому наклоняюсь и целую ее в макушку.
— Ты закончила со своим тестом, малютка?
Она кивает, и я подхожу, чтобы проверить текстуру. Убедившись, что все в порядке, я готовлю его для духовки, разламывая на более мелкие кусочки. Клаудия присоединяется ко мне, пока Сиси продолжает свою собственную работу по украшению.
К концу дня у нас будет достаточно порций печенья и кексов для всех монахинь и специального гостя. Я уже немного предвзята к этому человеку, если он действительно мафиози. Мои губы кривятся от отвращения при этой мысли.
Мы заканчиваем уборку на кухне, а затем возвращаемся в нашу комнату. Сейчас внутри три кровати. Еще несколько лет назад их было только две, так как на одной я спала с Клаудией, а на другой — Сиси. Но из-за того, что мой маленький нарушитель спокойствия рос так быстро, нам пришлось попросить другую кровать. Это был не самый гладкий процесс, и мне пришлось попросить Энцо вмешаться.
Кстати, об Энцо… он не навещал меня уже пару недель. Это вызывает беспокойство, так как он иногда навещает меня еженедельно. Я собиралась позвонить ему, чтобы убедиться, что все в порядке. Может быть, мне следует сделать это в ближайшее время…
На следующий день мы все вместе отправляемся на воскресную службу. Проповеди идут как обычно, но ближе к концу мать-настоятельница призывает всех к вниманию.
— Сакре-Кер чрезвычайно повезло приветствовать отца Антонио Гуэрра, который учился у величайших богословских умов в Ватикане. Он один из самых ярких священников своего поколения, и он оказывает нам большую честь, принимая наше приглашение.
Молодой человек не старше тридцати лет подходит к алтарю и представляется как отец Гуэрра. Его внешность ничем не примечательна, но есть в нем что-то, что мне не нравится. Это просто ощущение, но, когда он оглядывает церковь, его взгляд кажется почти хищным. Дрожь пробегает по моей спине, когда его глаза останавливаются на нас. Совсем чуть-чуть его рот кривится, но в следующую секунду он исчезает. Я даже не знаю, показалось ли мне это… Может быть, это так. Я склонна либо сразу симпатизировать людям, либо, как в случае с отцом Гуэрра, испытывать к ним неприязнь.