Морской лорд. Том 3
Шрифт:
14
Погоня догнала нас на третий день, когда до реки Тежу – границы между Португалией и маврами – оставалось километров пятнадцать. Из-за обоза мы шли очень медленно. Альмогавары доложили, что нас догоняет отряд в полторы-две тысячи всадников. Сколько точно, альмогавары сказать не смогли, дали приблизительную цифру: «Больше, чем в прошлый раз». Скачут сарацины очень осторожно, боятся засады. Они сами мастера засад, их трудно заманить в ловушку. Это тебе не норманны, которые тоже иногда придумывают что-то интересное, но предпочитают открытую рубку.
– Я могу остаться с небольшим отрядом и задержать
– Я не собираюсь упускать добычу, которая скачет мне прямо в руки! – произнес я с наигранным возмущением.
– Ты собираешься сразиться с ними? – не поверил Карим. – Их же в несколько раз больше!
– Тем больше будет добычи, – улыбнувшись, сказал я.
Карим больше ничего не сказал. Видать, побоялся, что сочтут трусом. Для молодого воина это самое страшное обвинение. Старый воин боится только старости, бессилия.
Я выбрал подходящий холм, частично поросший лесом. На склоне на свободном от деревьев и кустов участке выстроились мои воины. Первые две шеренги состояли из брабантцев с копьями, которые стояли плечом к плечу. Две следующие – из валлийских лучников. Эти расположились выше и свободнее, чтобы не мешать друг другу стрелять. Сзади стоял я с валлийскими рыцарями, Каримом, Марком, тремя десятками альмогаваров и оруженосцами. Обоз и лошади спешившихся брабантцев и валлийцев были отведены на противоположный склон холма. Часть арб и возков я приказал поставить на флангах между деревьями и в кустах, чтобы нам не смогли зайти в тыл. Между первой и второй шеренгой брабантцев вкопали в землю колья в два ряда, оставив посередине небольшой проход для альмогаваров, которые, будем надеяться, поскачут преследовать противника.
Время близилось к полудню. Дул теплый и порывистый юго-западный ветер. Он приносил солоноватый запах океана и разгонял низкие серые тучи. В просвет между ними выглянуло солнце. Сразу стало теплее. Или так показалось. Оно светило нам почти в глаза, мешало, но все обрадовались солнцу.
Первыми показались два десятка всадников на невзрачных лошаденках, таких же, на каких обычно скакали бедные альмогавары. Разбогатевшие сразу пересаживались на арабского скакуна и только потом покупали новое оружие, одежду. Увидев нас, разведка альмохадов разделилась на четыре группы. Одна, из трех человек, поскакала назад сообщить о моем отряде, приготовившемся к бою, еще две, человек по пять в каждой, поскакали вправо и влево обследовать лес и заросли кустарника на наличие засады. Четвертая группа, семеро, остались на дороге наблюдать за нами. Наверное, подсчитывают, сколько нас на склоне, совпадает ли количество с тем, сколько было в Эстремосе? Совпадает, засадного отряда нет. Мы и есть засада, только, так сказать, открытого типа.
Ядро наших преследователей составляли сотен пять всадников в свободных белых полотняных одеждах с широкими рукавами, надетых поверх брони. Из-за этого трудно было определить, насколько хорошо они защищены. Ничего, стрела из длинного лука справится с любым доспехом.
– Кто это такие? – спросил я Карима.
– Альмохады, – ответил он. – Берберы из Африки, с Атласных гор. Наверное, амцирги или шиллу. Очень дикие люди. Считаются самыми отважными воинами.
– Чем сильнее противник, тем слаще победа, – изрек я. – А отвага у них, уверен, от какой-нибудь дряни одурманивающей. Так?
– Да, – подтвердил Карим. – Перед боем они что-то жуют. Что – не открывают никому.
–
Альмохады расположились в центре вражеского войска. Рядом с ними стояли предыдущие хозяева юга Пиренейского полуострова – альморавиды. Как объяснил Карим, они тоже были берберами, только из племени ламтунов, более цивилизованного. У этих доспехи были поверх стеганных халатов. Ближе к центру стояли владельцы кольчуг и даже бригантин, дальше – кожаных доспехов. На самых флангах расположились бедные местные воины, многие из которых не имели даже кожаного доспеха.
Из отряда альмохадов выехал крупный всадник на арабском темно-гнедом скакуне с белыми «чулками». Возможно, ноги от копыта и почти до коленного сустава были просто перевязаны белой материей, но все равно смотрелось красиво. На голове у мавра был шлем, обмотанный зеленой материей. Видать, совершил паломничество в Мекку. Наверное, вымаливал там непобедимость в бою. Только против атеистов такое не действует. В левой руке он держал небольшой круглый щит, а в правой над плечом – копье длиной метра два с половиной и с листовидным наконечником. Прискакав примерно на середину поля, разделяющего нас, альмохад потряс в воздухе копьем и что-то крикнул. Слов я не разобрал, но не трудно было догадаться, что приглашает на поединок.
Я повернулся к командиру альмогаваров и с серьезным видом спросил:
– Сразишься с ним, Блашку?
Стоявшие рядом рыцари, альмогавары и лучники, слышавшие мой вопрос, загоготали так, точно ничего более смешного никогда не слышали. Заулыбался и Блашку.
Только Карим опять не понял юмор и предложил:
– Давай, я с ним сражусь.
Он пока был чужеродным элементом в моем отряде, хотел показать свою доблесть, доказать, что не хуже остальных.
– В следующий раз, – сказал ему. – Я никогда не бился с альмохадами. Проверю, чего они стоят. – Повернувшись к оруженосцу, приказал: – Дай копье.
Николас подал мне длинное, метра три с половиной, копье с трехгранным наконечником длинной сантиметров тридцать и прикрепленным за ним прямоугольным синим флажком с белой «розой ветров». В том месте, где я держал копье рукой, была выемка, обтянутая кожей, чтобы не скользило во вспотевшей руке. В бою рука обязательно вспотеет. Страх, загнанный внутрь, выдавливает пот.
– Дорогу графу! – крикнул Марк.
Лучники и копейщики расступились, давая мне проехать. Они смотрели на меня с восхищением. Ты можешь быть не самым лучшим человеком, но если смел, тебе простят многое и будут уважать. Они шли за мной потому, что я никогда не прятался за их спины, хотя часто стоял сзади.
Мой конь неторопливо трусил к альмохаду, который нервно вертелся на своем арабском скакуне в центре поля. Между отрядами было метров семьсот. Я проскакал метров двести, когда терпение у моего противника лопнуло. Он громко гикнул, пришпорил своего коня и поскакал навстречу, высоко держа копье. Я опустил свое и крепко прижал его локтем к боку. Коня не подгонял. Хватит скорости альмохада. Главное – попасть в него.
Это оказалось не трудно. Мавр решил отбить мое копье щитом и одновременно ударить своим мне в голову. В самый последний миг я привстал в седле, направив копье левее и ниже, и приподнял свой щит, закрывая голову. Куда попал – не видел, но сильный удар по копью отбросил меня в седло. Оно было глубокое, с высокой задней лукой, похожей на спинку сиденья. Иначе бы я вылетел из седла.