Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы
Шрифт:
Привратник, так ничего и не поняв, опять полез с поздравлениями, но Муртаза зло обрезал:
— Да пошел ты!.. Байбак! — и выскочил за ворота.
Прямо напротив фабричных ворот находилась чайхана.
Раньше в этом помещении с бетонным полом располагался склад для хранения тюков с хлопком. Штукатуренные, небеленые стены были увешаны картинами. Одна изображала султанский флот среди черных бушующих волн: корабли развернулись в боевом порядке, чтобы устремиться на противника. Другая — атаку султанской кавалерии: лихие красавцы воины в чалмах, размахивая кривыми саблями, врезаются во вражеские
Когда Муртаза вошел в чайхану, там было полно народу. Люди толклись в клубах хлопковой пыли, сидели за столами группами, накинув на плечи пиджаки, говорили, смеялись, спорили, жаловались на ничтожную почасовую оплату, которой едва хватало, чтобы купить хлеба и провизии в фабричной лавке, где продавали на выданные в счет жалованья жетоны. Это были рабочие дневной смены, до которой оставалось еще полчаса.
Муртаза застыл в дверях. Он стоял, нахмурившись, уперев руки в бока, грозно взирая на людей, на беспорядок и грязь в чайхане. Его выводило из себя развязное поведение рабочих, которые, усевшись верхом на табуретках и лавках, орали, хохотали, не обращая ни на кого внимания.
«Бедняга ты, технический директор! — подумал Муртаза. — Видать, не зря взял меня на свою фабрику…»
Муртаза вошел в чайхану все с тем же грозным видом: руки в боки, брови нахмурены. Повел своим хищным, острым носом, огляделся в поисках свободного табурета. Но везде сидели люди, занятые своими разговорами и делами, не замечавшие его.
А ведь вошедший был не кем иным, как ночным надсмотрщиком, который окончил курсы и пользовался доверием самого технического директора фабрики!..
Муртаза хлопнул своими огромными ручищами и громко позвал:
— Хозяин! Эй, хозяин!
Гул человеческих голосов, напоминавший гудение пчелиного улья, стих. Головы людей повернулись к Муртазе.
— Тихо там! — гаркнул в ответ чайханщик. — Что случилось?
— Что случилось, что случилось! — крикнул Муртаза. — Час стоит человек, ищет табурет, а никто и ухом не поведет.
Каждый день в чайхане столько разного народу перебывает, и квартальных, и полицейских, и штатских, разве за всеми уследишь?
— А-а! — понимающе кивнул чайханщик. — Вот оно в чем дело… Гарсон, сынок…
После небольшой суеты гарсон принес табурет, выслушал Муртазу и с недоуменным видом подошел к стойке.
— Уста, этот квартальный просит чаю, только сказал, чтоб стакан для него мылом помыли…
— Чего? — переспросил удивленный чайханщик.
— Стакан…
— Ну?
— Мылом, говорит, чтоб помыли… — Гарсон даже поперхнулся от смеха.
— Я должен помыть стакан? Я?.. Помыть мылом?.. Он так и сказал, этот квартальный?..
Вокруг Муртазы сгрудились самые отчаянные из ткацкого цеха: Бекир Камбала, Сеид Летучая Мышь, Джафар Очко, Тощий Неджип, Квадратный Джамаль…
Бекир Камбала — голова у него словно под прессом побывала — уселся напротив Муртазы и спросил:
— Значит, вы изволите утверждать, что контролер Нух не справляется со своей работой, потому вас и взяли?.. Превосходно!.. Этот Нух — порядочный пройдоха, что и говорить… Он, видишь ли, земляком приходится нашему техническому директору, вот и относится с прохладцей к своим обязанностям. — Бекир повернулся к Квадратному Джамалю. — Сынок, Джамаль, ты теперь должное уважение оказывай новому начальнику…
— Говорят, у него даже диплом есть! — сказал Квадратный Джамаль.
— А как же, есть у него диплом. Тебе, поди, не нравится?
— Мне-то что? Мне какое дело до диплома, им ведь не укроешься, когда спать ляжешь?!
Муртазу от негодования передернуло даже, он повернулся к Джамалю. Но тут вмешался Тощий Неджип:
— Разве полицейский комиссар может дать диплом?
Все уставились на Муртазу.
— Похвальную грамоту, — поправил он, — за верную и безупречную службу.
Тут Квадратный Джамаль возьми да задай каверзный вопрос:
— Хорошо, Муртаза-бей, а что же все-таки у нас получается: ты будешь помощником у контролера Нуха или он у тебя?
Острый нос Муртазы побагровел.
— Я? Помощником? У Нуха помощником? Плохо ты меня знаешь! Как-никак я курсы кончил, похвальную грамоту от своих начальников получил, знаю, что такое службу нести. Так разве после этого я буду помощником? Знаешь, что сказал мне технический директор, когда вызвал к себе?
— Ну и что же он тебе сказал?
— А то сказал, что есть на этой фабрике контролер, Нухом его звать и земляком он ему приходится, только не такой директору нужен — на него положиться нельзя, службу несет плохо. Не стало никакой дисциплины на фабрике — так и сказал! Я, говорит, взял тебя на мою фабрику, чтоб ты исправил положение. Почему тебя? Да потому, что у тебя образование есть, ты курсы окончил, службу исправно нести обучен. Как посмотрел мне в глаза, так все сразу и понял! Ясно?
Молчавший до этого Джафар Очко поскреб затылок, потом произнес:
— О господи праведный, кого только матери на свет не рожают? Вот наши народили нас, шакалов, а, поди, за сыновей выдали, голову отцам заморочили…
— Это уж точно, — поддакнул Черкес Нури. — И еще им, роженицам, шербет поднесли, приготовленный по случаю новорожденного!..
— А на сороковой день их еще в баню сводили, вот так, сынок.
— Я вам не компания, меня не считайте, — сказал Бекир Камбала.
— Это почему, шакал?
— А потому, что в сравнении с вами я все-таки человек.
— Ишь ты! Чем ты от нас отличаешься? Видите ли, он человек!
— Вот и человек.
— Да почему?
— А потому, что в армии я ефрейтором был, сын мой!
— Тоже невидаль! — воскликнул Квадратный Джамаль. — Я вот унтером был.
— Погоди, погоди! — вмешался Тощий Неджип. — Мы сейчас у Муртазы-бея узнаем, кем он в армии был. Скажи нам, братец, до какого чина ты дослужился?
— До полковника, не иначе! — крикнули из толпы.