Московские каникулы
Шрифт:
От собора Святого Франческо почти вертикально карабкаются в гору узкие улочки, еще более узкие от выставленной прямо на мостовой дивной керамики. И снится Лучане, что Гриша, который ведет машину, едет куда-то наверх, похоже к самому небу, но на миг теряет бдительность, потому что крепко обнял Лучану и прошептал ей нежные слова.
Он потерял бдительность, и машина покатилась вниз, сшибая и вдребезги разбивая керамику, машина скатывалась вниз, все набирая и набирая скорость. Шум и почему-то
Лучана дико закричала, открыла глаза, и…
…увидала скопище возбужденных людей возле машины, в которой она, Лучана, лежит полуголая, лежит скрючившись, а какой-то наглый тип держит в руках ее плед:
– Под пледом пряталась, сука!
И услыхала разные голоса:
– Машину хотела угнать!
– А кому она, на хрен, нужна, эта Гришкина рухлядь?
– Ей нужна!
– А может, это бомж?
– Бомжи такие колготки не носят, ты посмотри какие – лакированные колготки! – И толстая баба нахально схватила Лучану за ногу.
Лучана опять закричала, громче прежнего.
А мальчишки уже мчались вверх по лестнице, мальчишки заколотили по двери Гришиной квартиры:
– Дядя Гриша! Дядя Гриша! Ваш драндулет угоняют!
Гриша вскочил с постели и как был, в одних трусах и босой, вылетел на лестничную площадку и кинулся вниз. Собака, естественно, кинулась следом.
Во дворе толпа уже расходилась, машина стояла на месте, жива и целехонька, но Лучаны в ней не было.
– Тут тетя была, где она? – Гриша оглядывался по сторонам.
– Ее милиция заграбастала! – равнодушно сообщил алкаш, который спозаранку уже раздобыл бутылку пива и теперь любовно ее поглаживал.
Гриша выбежал со двора на улицу и увидал милиционера, который уводил Лучану. Она завернулась в плед, значит, плед ей вернули, зато отняли свободу. Судя по тому, что утро выдалось прохладное, можно было предположить, что в данный момент плед для Лучаны был дороже свободы.
– За что вы меня арестовали? – ныла Лучана.
– За все! – последовал исчерпывающий ответ.
Гриша догнал парочку:
– Лучана, я здесь, я с тобой!
Сюрприз тоже был с ними. Он умудрялся делать свои неотложные дела и при этом не отставать.
– Этот болван думает, что я собиралась угнать твою машину! – пожаловалась несчастная.
– Болвана припомним! – пообещал блюститель порядка. – А ты, голый, мотай отсюда! – приказал он Грише.
– Этот болван, – злилась Лучана, – не верит, что я гражданка Италии!
– Вы поосторожней с болванами, – предостерег милиционер, – а насчет гражданства, если вы гражданка Италии, то почему говорите по-русски? Я гражданин России и не говорю по-итальянски!
– Она правда из Италии, – стал заступаться Гриша, – она у меня снимает
– И потому ночует в машине! – усмехнулся милиционер. – Глупо врете!
– Ты болван! – В Лучане пламенем горел итальянский темперамент. – Ты не понимаешь поэзии!
Прохожие, все как один, оглядывались на забавную троицу. Милиционер, полуголая женщина, вместо одежды на ней клетчатый плед, и голый мужчина, то есть не совсем голый, трусы на нем были. На собаку, на которой тоже не было никакой одежды, никто внимания не обращал.
Они подошли к милицейской машине, стоявшей у тротуара. Милиционер распахнул дверцу, и Лучана покорно полезла внутрь, Сюрприз, не спросив позволения, шмыгнул за ней, Гриша тоже забрался внутрь.
Поехали и приехали, не требуется особой сообразительности, чтобы догадаться: приехали в то самое отделение, где уже дважды побывала Лучана.
Начальник, увидев старых знакомых, сначала побледнел, потом покраснел, потом тяжело задышал.
– Женщина доставлена, – рапортовал милиционер, – за попытку угона автомобиля. Она меня при исполнении служебных обязанностей три раза обозвала болваном!
– Мало! – прохрипел начальник.
– Доброе утро, товарищ начальник, – поздоровался Гриша, – как вы себя чувствуете? А у меня инсульт!
– Я вся изнервничалась, господин начальник, – вступила в беседу Лучана. – Вы не угостите меня кофе? Каждое утро я начинаю с кофе.
– Уйдите! – простонал начальник. – И чтоб я вас больше никогда не видел, даже в страшном сне! Уйдите в Италию! Италия – это далеко?
– Очень далеко, – сказала Лучана.
– Какое счастье! – выдохнул начальник. – Вон отсюда!
Лучана на радостях подскочила к начальнику и поцеловала его:
– Вы самый лучший полицейский, которого я когда-либо видела.
Вдобавок к поцелую она одарила начальника лучезарной улыбкой, и все трое, она сама, Гриша и Сюрприз, исчезли.
Начальник поглядел на подчиненного милиционера, который толком не понимал произошедшего, с откровенной ненавистью. Однако произнес начальник только два слова:
– Ты болван!
Потом добавил:
– Она права – ты трижды болван!
Начальник ошибся. Лучана назвала милиционера болваном действительно три раза, но сам начальник добавил еще два «болвана», итого получалось, что подчиненный – пять раз болван!
На улице Лучана и Гриша поглядели друг на друга и, казалось, безо всякой причины начали хохотать. Затем Лучана резко оборвала смех:
– Тебе холодно?
– Нормально.
Лучана развернула плед, и теперь они оба завернулись в него.
– Так лучше?
– Так лучше. Но до дома идти далеко.