Московские общины сестер милосердия в XIX – начале ХХ века
Шрифт:
Московские духовные власти сделали попытку вступиться за игуменью. В мае 1873 г. дело рассмотрела Московская духовная консистория, которая вынесла следующее постановление: «1. Игуменью Митрофанию, за непредставлением точных и явных доказательств и улик к обвинению ее в подлоге или в участии в подлоге векселей, немедленно от ареста освободить; 2. Напротив того виновных, которые неосновательным объявлением и производством следствия о подлоге векселей от имени Лебедева, подвергли игуменью Митрофанию преследованию и аресту, а через то тяжкому нареканию и бесчестию, подвергнуть ответственности по законам» [285] . Митр. Иннокентий (Вениаминов) и его викарий епископ Дмитровский Леонид (Краснопевков) дополнили второй пункт словами: «…если того пожелает игуменья Митрофания, ибо монашествующим свойственно не искать отмщения обидевшим» [286] .
285
ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 762. Д. 313. О начальнице Владычне-Покровской в Москве общины сестер милосердия игумении Серпуховского Владычнего монастыря Митрофании, привлеченной к делу о подлоге векселей, выданных от имени купца Лебедева. Л. 214 об. – 215.
286
Там
Консистория в первую очередь подчеркивала нравственные достоинства игуменьи Митрофании: в деле приводятся и подробный рассказ о благотворительной деятельности, и перечень ее наград. Из этого делается вывод, что, для того чтобы игуменья Митрофания могла сделать подлог, просто «не представляется нравственных причин» [287] . Немало внимания уделено и раскрытию «несомненной пользы» основанных ею общин сестер милосердия, их благотворного влияния и огромного значения для общества [288] .
287
Там же. Л. 214 об.
288
Там же. Л. 208 об. – 210.
Однако гражданские власти не придали мнению консистории никакого значения. Обвинители, среди которых был и знаменитый юрист Ф. Н. Плевако, действовали очень активно. Они превратили этот процесс из заурядного бытового дела в «характеристическое обличение общественных язв» [289] того времени. Е. П. Забелина, составившая подробный стенографический отчет всего дела, заключила, что «настоящий процесс дает указку, с которою надо читать о большинстве благотворительных подвигов» [290] . А Ф. Н. Плевако со свойственной ему эмоциональностью восклицал: «Выше, выше стройте стены вверенных вам общин, чтобы миру было не видно дел, которые вы творите под покровом рясы и обители!» [291]
289
Забелина Е. П. Указ. соч. С. Х.
290
Там же. С. XI.
291
Там же. С. 102.
Немногочисленные защитники игуменьи Митрофании пытались не столько доказать ее невиновность, сколько показать, что если она и сделала что-то не совсем законное, то только из благих намерений [292] . Их главный довод: она ни копейки не положила в свой карман, все средства предназначались на богоугодное заведение – общину сестер милосердия.
Тем временем сама Покровская община, которую возглавила монахиня Зинаида, оказалась в катастрофическом положении. Узнав о возбуждении одного уголовного дела, все кредиторы общины подали свои иски [293] . Это объяснялось их вполне понятным страхом так никогда и не получить причитавшиеся им деньги. Такой неожиданный поворот событий окончательно разорил общину. Общая сумма предъявленных ей исков была колоссальной – 160 145 руб. 10 коп. [294] А с учетом процентов и штрафов долг общины вылился в 644 712 руб. [295] Разумеется, община была не в состоянии выплатить такую сумму, проценты продолжали начисляться, и к 1878 г. долг доходил уже до 1 367 740 руб. 74 коп. [296]
292
Андреев В. Н. Жизнь и деятельность баронессы Розен в монашестве игумении Митрофании: В 2 ч. СПб., 1876; Идея учреждения епархиальных общин сестер милосердия при девичьих монастырях и прошедшее игумении Митрофании, в 4-х письмах. Киев, 1874.
293
ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 345. Д. 1. По указу Св. Синода относительно дел игумении Серпуховского Владычнего монастыря Митрофании. Л. 43–49 об.
294
Там же.
295
ЦИАМ. Ф. 16. Оп. 25. Д. 718. О ходатайстве Московского митрополита о выделении пособия от города Владычне-Покровской общине, учрежденной игуменьей Митрофанией. Л. 15.
296
Там же. Л. 14; РГВИА. Ф. 12651. Оп. 1. Д. 70. Л. 164 об.
Неблагоприятный исход дела игуменьи Митрофании еще больше настроил общественное мнение против общины. Например, корреспондент «Отечественных записок» считал Покровскую общину уже погибшей, так как она устроена была с таким размахом, что никаких средств на ее содержание не могло хватить, а благодаря «азартной игре своей основательницы» оказалась в совсем плачевном положении [297] . Но община, как известно, выжила и еще много лет продолжала свою работу. Несомненная заслуга в этом принадлежит митрополиту Иннокентию (Вениаминову), который не жалел средств Московской кафедры на поддержание епархиальной общины. Так, например, в 1874 г. он выделил на содержание общины 20 400 руб., то есть большую часть ее годового бюджета, который составил 26 877 руб. 41 коп. [298] Благодаря такой поддержке материальное положение Покровской общины стало постепенно выправляться. В 1877 г. субсидия митрополита сократилась до 13 750 руб. при годовом бюджете 26 818 руб., так как половину необходимых средств община уже могла привлечь самостоятельно [299] .
297
Н. А. Матушка Митрофания // Отечественные записки. 1874. № 11. С. 266.
298
РГВИА. Ф. 12651. Оп. 1. Д. 70. Л. 175.
299
Там
Перед митрополитом Иннокентием стояла трудная задача повышения пошатнувшегося авторитета самого института общин сестер милосердия. Не найдя возможности защитить игуменью Митрофанию, митр. Иннокентий постарался отделить в общественном сознании ее имя от основанной ею общины. Возможно, именно с этими соображениями связаны его слова в письме к епископу Дмитровскому Никодиму (Белокурову): «В ответе нашем не надо сваливать вину ни на кого, кроме самой Митрофании, и не подать ни малейшего повода к обвинению епархиального начальства» [300] .
300
Цит. по: Курляндский И. А. Митрополит Иннокентий (Вениаминов) и игуменья Митрофания // Церковь в истории России: Сб. ст. Вып. 3. М., 1999. С. 157.
В марте 1879 г. умер митрополит Иннокентий, и для Покровской общины вновь наступило трудное время. Уже в следующем году новый митрополит Московский Макарий (Булгаков) решительно отказал ей в материальной помощи от кафедры. На этот раз уже несколько оправившуюся общину поддержали городские власти. С 1882 г. по ходатайству генерал-губернатора князя В. А. Долгорукова Московская городская дума назначила общине годовую субсидию 6000 руб. [301] Это дало ей возможность продолжить свою работу вплоть до революции 1917 г.
301
ЦИАМ. Ф. 16. Оп. 26. Д. 299. О внесении в городскую смету на 1885 г. денежных средств на выдачу пособия Московской Епархиальной Владычне-Пок-ровской общине сестер милосердия.
Община «Утоли моя печали», согласно ее первому уставу, должна была содержаться на средства Московского Дамского комитета Общества попечения о раненых и больных воинах. Поступающим в пользу общины пожертвованиям и плате за работу сестер отводилась второстепенная, вспомогательная роль [302] .
Устав 1881 г. перечисляет уже конкретные составляющие материальных средств общины: членские взносы и пожертвования, доходы от церкви и учреждений общины, плата за работу сестер, сборы благотворительных концертов и прочих увеселительных мероприятий, кружечный сбор и проценты с капитала и вкладов [303] . Здесь нетрудно заметить почти полное соответствие с уже рассмотренными уставами общин Российского Общества Красного Креста, за исключением только одного пункта – выплаты пособия от Общества, который и явился основной причиной изменения подведомственности общины.
302
Устав Московской общины сестер милосердия «Утоления печали» при Московском Дамском комитете Общества попечения о раненых и больных воинах. § 7.
303
Устав Александровской общины сестер милосердия в Москве. М., 1887. § 28–32.
Городской лазарет в помещении Московского и Ярославско-Костромского Земельных Банков. Столовая (Альбом деятельности Московского Городского Управления по организации помощи больным и раненым воинам и семьям призванных 1914–1915 гг. М., 1915. С. 123)
Устав 1890 г. никаких изменений в этой сфере не привнес [304] . А новый устав теперь уже городской общины сестер милосердия «Утоли моя печали» имени кн. Н. Б. Шаховской [305] на финансовом обеспечении ее существования вообще не останавливается. Однако косвенно в нем обозначены следующие источники доходов: пожертвования, плата за работу сестер и платные палаты больницы, предусматривается также получение дохода с недвижимого имущества [306] . Все сметы и отчеты общины представлялись на утверждение Московской городской думы [307] , на которой, вероятнее всего, теперь лежала львиная доля финансового обеспечения общины, а остальные источники приносили столь ничтожный доход, что специально оговаривать их в уставе даже не сочли нужным.
304
Устав Александровской общины сестер милосердия в Москве. М., 1890. § 32–36.
305
Устав Московской городской общины сестер милосердия «Утоли моя печали» имени княгини Н. Б. Шаховской. М., 1910.
306
Там же. § 5. Примечание 1; § 7. Примечание; § 42, 51.
307
Устав Московской городской общины сестер милосердия «Утоли моя печали»… § 13а.
Покупку первых зданий для общины и ее обустройство княгиня Н. Б. Шаховская производила на свои собственные средства – лишь последнее здание в Лефортове ей помогали отремонтировать благотворители [308] . Однако для приведения всех построек в надлежащий вид пожертвований не хватало, а личные средства основательницы общины иссякли. Тогда княгиня продала за 35 тыс. руб. свое имение – с. Верзилово под г. Серпуховом, доставшееся ей в наследство после смерти мужа, и заложила лефортовское владение общины в Московском городском кредитном обществе, получив ссуду 120 тыс. рублей. Благодаря этому в 1874 г. был достроен трехэтажный больничный корпус с пристроенной к нему церковью во имя иконы Божией Матери «Утоли моя печали», проведена отделка помещения для персонала, духовенства и аптеки [309] .
308
Очерк 30-летия существования Александровской общины сестер милосердия… С. 9–10, 12–13.
309
Очерк 30-летия существования Александровской общины сестер милосердия… С. 17–18.