Московские общины сестер милосердия в XIX – начале ХХ века
Шрифт:
По уставу Иверской общины все сестры, прослужившие 15 лет, могли претендовать на получение пенсии. Кроме того, сестрам милосердия этой общины предоставлялись очередные отпуска и они имели преимущественное право на принятие в убежище для сестер милосердия при Московском местном Комитете Красного Креста [404] .
Состарившиеся или потерявшие здоровье сестры общины «Утоли моя печали», прослужившие не менее 15 лет, могли остаться жить в общине на полном содержании, а не прослужившие указанного срока определялись в какое-либо благотворительное заведение [405] . Получения сестрами пенсии или пособий не предусматривалось, ничего не говорилось и о возможности для них оставить общину по собственному желанию.
404
Устав Иверской общины сестер милосердия. § 29, 33; Правила для сестер милосердия Иверской общины Российского Красного Креста. М., 1901. § 14.
405
Устав Московской
Городской распределительный госпиталь в 1-м казенном винном складе. Перевязочная (Альбом деятельности Московского Городского Управления по организации помощи больным и раненым воинам и семьям призванных 1914–1915 гг. М., 1915. С. 16)
С 1881 г., согласно новому уставу, сестра милосердия могла рассчитывать на обеспеченную старость в общине только после безупречного двадцатилетнего труда в ней. Из этого следует, что о сестрах, потерявших здоровье ранее этого срока, община никакой заботы на себя не брала: у них изымался крест, а выданное свидетельство уничтожалось, причем сестры не имели права требовать от содержавшей их общины какого-либо вознаграждения за свои труды [406] .
406
Устав Александровской общины сестер милосердия в Москве. М., 1887.
Более уверенными в своем будущем могли быть сестры после перехода их общины в ведение Московской городской думы. Прослужив в общине 25 лет, они могли оставить работу, им назначалась пенсия и предоставлялось право проживать на полном содержании в приюте для сестер, состоявшем при общине или каком-либо другом благотворительном учреждении. При этом пенсия им все равно выплачивалась, но из нее вычиталась стоимость их содержания [407] . Сестры, утратившие на службе здоровье, помещались в приют при общине, а если они к тому времени проработали уже более пяти лет, то им назначалась пенсия, размер которой зависел от их трудового стажа [408] . Выдача пенсии не прекращалась, даже если сестра по выходе из общины вступала в брак или монашество [409] . Тем, кто прав на пенсию не имел, при необходимости могли выдавать единовременные пособия [410] .
407
Устав Московской городской общины сестер милосердия «Утоли моя печали»… § 41, 65, 75, 81.
408
Там же. § 77–79.
409
Там же. § 83.
410
Там же. § 80.
Если сестра Владычне-Покровской общины увольнялась по старости или болезни после многолетнего усердного служения или же принимала монашеский постриг, ее могли оставить в общине на проживание с сохранением полного содержания. В остальных случаях она лишалась звания сестры милосердия и не получала от общины никакого вознаграждения или пособия [411] .
По всеобщему мнению, служение сестер милосердия должно было быть исключительно безвозмездным. Поэтому сестры чаще всего не получали за свою работу денежного вознаграждения и должны были довольствоваться тем необходимым минимумом, который предоставлялся общиной. В лучшем случае им выплачивалось незначительное жалованье, на которое можно было лишь отчасти восполнить недостаточность выделяемых общиной вещей.
411
Устав Московской Владычне-Покровской общины сестер милосердия.
Сестра военного времени М. И. Девиз (Охотина) вспоминала печальный разговор сестер общины, к которой она была приписана:
«– …Когда мне отдыхать, чулки штопать надо, – смеялась сестра, – у нас ведь всего-навсего дают три пары чулок, две рубашки, два платья, одно ситцевое, другое шерстяное, – скоро-скоро говорила сестра К., точно старалась скрыть свое недовольство.
– Ну, а еще три рубля в месяц-то забыли? – ядовито прибавила другая сестра, лежа на кровати, и, засмеявшись, прибавила:
– А из них купи зонтик на лето, а то удар хватит, теплый платок на зиму, а то голову простудите, перчатки, прибавь белья, так как двумя рубашками не обойдешься.
– Ну вот, слава Богу, хоть на сапоги дают, а то бы босиком ходили» [412] .
Разумеется, не приходится говорить о том, чтобы сестры за время работы в общине могли накопить какую-то сумму на случай непредвиденных обстоятельств, так что в случае потери трудоспособности они оказывались в критическом положении. Для получения даже минимальной пенсии необходимо было проработать в общине не менее 15 лет, что было под силу далеко не каждой. Очень тяжелый физический труд, сильные эмоциональные нагрузки, постоянный риск заразиться или получить ранение – вот факторы, которые часто приводили к тому, что сестры теряли трудоспособность уже через несколько лет работы в общине. Оказавшись на улице без средств к существованию и с совершенно расстроенным здоровьем, они вели длительные переписки с Обществом Красного Креста о выплате пособий, помещении в больницу или богадельню [413] , а кто-то не выдерживал и оканчивал жизнь самоубийством.
412
Девиз (Охотина)
413
См. например: ЦИАМ. Ф. 220. Оп. 1. Д. 9; РГВИА. Ф. 12651. Оп. 2. Д. 741, 827 идр.
Можно привести пример сестры С., которая несла свое служение в инфекционном отделении военного госпиталя. Проработав совсем недолго, она заразилась и вынуждена была вернуться в свою общину на лечение. Когда же оказалось, что болезнь неизлечима, община отказалась далее держать у себя нетрудоспособную сестру. Совершенно одинокая, больная, не имея прав на пенсию или какие-то другие выплаты, она могла обратиться за помощью только к своим подругам по госпиталю. Те не имели возможности оказать ей существенную помощь и лишь собрали ей что смогли на дорогу и отправили к знакомой акушерке. Через несколько дней стало известно, что несчастная девушка, очевидно не найдя этой знакомой, подавленная сознанием своей полной беспомощности, утопилась в реке [414] . По свидетельству М. И. Девиз, случаи самоубийств среди сестер милосердия не были редкостью [415] .
414
Девиз (Охотина) М. И. Указ. соч. С. 1012.
415
Девиз (Охотина) М. И. Указ. соч. С. 1005.
В таких критических случаях большую роль играла позиция общины, ее отношение к своим сестрам. Отрадным примером является история сестры милосердия Иверской общины Л. К. Пиварович, которая прослужила всего 9,5 лет. В 1892 г. она поступила в Георгиевскую общину Санкт-Петербурга, а через три месяца была назначена старшей сестрой Тверской Серебряной общины [416] . С 1896 г. Любовь Константиновна трудилась в качестве старшей сестры Иверской общины, во время командировки на театр Греко-турецкой войны заразилась тифом, от которого долго не могла оправиться. В 1899 г., по особому ходатайству общины, она получила из средств Московского Дамского комитета РОКК 400 руб. для лечения заграницей [417] , хотя полностью выздороветь ей все же не удалось. В 1900 г. она уже отправилась с отрядом Иверской общины на Дальний Восток, где ее здоровье снова ухудшилось [418] . В 1901 г. ей пришлось окончательно оставить свое служение и переехать в места с более теплым климатом [419] . В 1913 г., очевидно находясь в крайне тяжелых обстоятельствах, Пиварович обратилась в РОКК с просьбой предоставить ей место в Московском Мариинском у Троицы-Сергия убежище сестер милосердия Красного Креста. Главное управление РОКК ей отказало со ссылкой на устав убежища, в которое принимались сестры, прослужившие не менее 15 лет [420] . Однако настоятельное ходатайство со стороны совета Иверской общины, который поддержал просьбу своей бывшей сестры, привело к тому, что для Л. К. Пиварович сделали исключение и она была принята в убежище [421] .
416
ЦИАМ. Ф. 220. Оп. 1. Д. 527. Л. 9.
417
Там же. Л. 2.
418
ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 440. Л. 19–19 об.
419
ЦИАМ. Ф. 220. Оп. 1. Д. 527. Л. 9, 21.
420
ЦИАМ. Ф. 220. Оп. 1. Д. 527. Л. 27; Устав Мариинского у Троицы-Сергия убежища сестер милосердия Красного Креста. СПб., 1912. § 8.
421
ЦИАМ. Ф. 220. Оп. 1. Д. 527. Л. 34, 36.
Большой стаж работы в общине еще не являлся гарантией спокойной и обеспеченной старости. Сестры, прослужившие 15 и более лет, получали законное право на пенсионное обеспечение и проживание либо в самой общине, либо в специальной богадельне. Однако, как отмечает Т. М. Миркович, пожилые сестры являлись для Красного Креста обузой, и их содержание было для Общества весьма обременительным. А потому и пенсии выплачивались такие, что на них невозможно было существовать, и условия проживания в богадельне оставляли желать лучшего [422] .
422
Миркович Т. М. Указ. соч. С. 13, 19.
§ 5. Судьбы сестер милосердия
За строчками уставов, официальных отчетов, исторических обзоров и газетных статей теряются судьбы конкретных людей. Уставы представляли лишь некую теоретическую картину функционирования целого учреждения, отчеты и обзоры обобщали и несколько приукрашивали информацию. Газеты, выполняя социальный заказ или в погоне за сенсациями, часто выхватывали из контекста и раздували случаи исключительные, которые никогда не были и не могли быть типичными, на их основе создавая картины полного благополучия или же, наоборот, глубокого кризиса. На самом деле в жизни все оказывалось гораздо сложнее. Сестры милосердия – это прежде всего живые люди, со своим мировоззрением, своими стремлениями и заботами, разными взглядами, характерами и судьбами. Объединяло их только одно – то служение, которому они посвящали свою жизнь.