Москва не принимает
Шрифт:
Впрочем, они уже и сами объявились, видимо, тот, кто нашел труп, спустился на первый этаж и начал кричать свое: «Караул, убили!»
Алексей внимательно наблюдал, как работает итальянская полиция. Разумеется, они сразу решили, что русский турист напился и упал, пытаясь помыть руки. На пол пролилась вода, русский поскользнулся и разбил себе голову о край раковины. Даже если бы на полу лежало десять оторванных пуговиц и гора выдранных волос, это не помогло бы. Но действовали итальянцы весьма проворно в том плане, что постарались поскорее привести помещение в
– О, майн гот! – и почему-то зажал нос.
Когда тело вынесли, уборщик быстро подтер кровь. Потом принялся пшикать моющим средством на раковину и стены. Никому и в голову не пришло снимать отпечатки пальцев и собирать улики. Тело Геннадия Манукова проворно упаковали в пластиковый мешок и понесли к лестнице, ведущей на первый этаж. Алексей сделал вывод, что итальянские полицейские проходят неплохую подготовку, в том числе и в медицине сведущи, поскольку они сразу определили, что перед ними труп, и врача звать не стали.
Следом за носилками Алексей спустился вниз. Надя вроде бы успокоилась. Занятая своими мыслями, она даже не подозревала, что мужчины в форме полицейских несут тело ее отца. К удивлению Леонидова, очень быстро нашелся переводчик, низенький полный брюнет с огромным носом. Алексей цепко взял его за локоть:
– Отойдемте-ка, уважаемый.
– Но почему? – удивился переводчик. – Вы опасаетесь международного скандала?
– Так уж сразу и международного! – усмехнулся Алексей. – Это бытовые разборки всего лишь. Здесь находится его дочь, – тихо сказал он.
– Дочь кого? – уставился на него переводчик.
– Потерпевшего. То есть умершего мужчины, которого только что унесли.
– Вот и отлично! – обрадовался итальянец. – А то мы уже хотели искать его родственников по громкой связи! Сейчас полиция ее допросит и…
– А вот этого делать не надо. У нее недавно умерла мать. Здесь же, на курорте.
– Ну и что? Нам надо соблюсти все необходимые формальности.
– Хорошо. Я вам скажу всю правду. Девочка только что пыталась покончить с собой. У нее горе.
– Но нам же необходимо все это как-то оформить. Потому что…
– Она несовершеннолетняя, – резко оборвал его Алексей. – Это понятно?
– Да, но она все равно узнает, – переводчик посмотрел на часы. – Когда объявят посадку.
– Ее не скоро объявят, – усмехнулся Леонидов. – Наш самолет еще не вылетел из Москвы. Дайте мне время, прошу. Я ее подготовлю.
– А вы-то кто? – сообразил спросить наконец переводчик.
Сотрудники итальянской полиции все это время терпеливо ждали в сторонке. На них таращились две русские девицы, то и дело переглядываясь и нервно хихикая. На брутальную красоту местных служителей закона обратила внимание и Саша, еще когда полицейские проверяли билеты на конечной станции автобуса. Леонидовы поехали в маркет за продуктами и там впервые столкнулись с «суровой итальянской реальностью» и узнали, как по-итальянски звучит слово
– Ты посмотри, какие парни! – восхищенно прошептала Саша. – Им бы в кино сниматься!
Леонидов тут же обиделся за своих. Но вынужден был признать, что с физподготовкой у итальянских полицейских все в полном порядке. И на лицо все, как один, – сплошной Голливуд. Нарочно их, что ли, таких подбирают?
– Зато они тупые, – надувшись, сказал он тогда. Леонидов был уверен, что красивые мужчины умными не бывают. А теперь собирался это доказать.
Два широкоплечих красавчика в полицейской форме, которая им, кстати, безумно шла, на девиц внимания не обращали. По их лицам сразу видно: люди на работе.
– Кто я? – вздохнул Алексей. – В общем-то, никто. Но я был последним человеком, с кем разговаривал покойный.
– Так это вы с ним пили? – обрадовался переводчик.
– Я, – признался Алексей.
– Где его документы? У дочери? Он был в одной рубашке с коротким рукавом. Так где его паспорт?
– Скорее всего, в пиджаке. То есть в замшевой куртке. Он ее, видимо, оставил в кафе.
– Удивительная беспечность! Там же паспорт! И наверняка деньги! Ох уж эти русские!
– А что, в Италии воруют? – нашелся Алексей.
– Если только ваши соотечественники, – не остался в долгу переводчик. И старательно выговорил: – Русская мафия.
– А я всегда думал, что первые мафиози появились в Италии, – огрызнулся Леонидов. – Я почему-то уверен, что «наши» за вещичками Геннадия Михайловича присмотрели, пока он отлучился в клозет. У меня дальнозоркость, поэтому я вижу, что замшевая куртка по-прежнему висит на спинке стула. И почему-то уверен, что паспорт и деньги тоже на месте.
– Хорошо, идемте в кафе.
– Минуточку. Я скажу два слова врачу.
– Врачу? Какому врачу?
– Нашему. Ваших я что-то поблизости не наблюдаю.
– Зачем мертвому доктор?
– Понятно: экономите на всем. Кризис.
– Я уже понял, что с вами будет трудно говорить, – вздохнул переводчик. – Мне всегда был непонятен русский юмор.
– Однако по-русски вы говорите прекрасно.
– Я два года жил в Питере.
– Как вы хорошо это сказали: Питер. Понравился город?
– Город да.
– Понятно. Я сейчас. Обождите.
Алексей торопливо подошел к стульям, где сидели Наденька и Анна Васильевна, и сделал знак рукой врачу: на минутку.
– Что случилось? – взволнованно спросила та. – Выяснили? Кто умер?
– Надин отец, – тихо сказал Алексей.
– Да вы что?! – ахнула Анна Васильевна и в ужасе прикрыла ладонью рот.
– Как она? – Он кивнул в сторону Наденьки.
– Лекарство начало действовать. Она немного успокоилась.
– Можно дать ей еще одну таблетку фено…? Как там его?
– Еще одну?
– Рано или поздно ей придется сказать. А она в таком состоянии…
– Понимаю, – кивнула Анна Васильевна. – Пожалуй, еще одну можно. Но не больше. Господи, что же теперь будет с девочкой?!