Мосты
Шрифт:
Там, за этим окном, уже случилось непоправимое. Тот, чья магия отчаянно выплеснулась, разбив окна, поставил на карту всё — но выиграл ли?..
Элья подошла к окну, высунула голову. Саррет предупреждающе окликнул её, но девушка будто не слышала.
Огня оказалось слишком много. Деревья загорались друг о друга, и стена пламени тянулась в обе стороны, словно ещё один поезд — кричаще-оранжевый, горячий, страшный. До реального поезда огонь не дотягивался лишь потому, что их разделяла широкая дорога, хотя какая-нибудь шальная искра могла бы причинить немало бед. Но пока не причиняла.
А на дороге, по
Дертоль.
Всё кончено.
Или?..
Элья, с детства обладавшая хорошим зрением, заметила, что рука мага, распростёртая на земле, шевельнулась. Словно он старался дотянуться до чего-то и не мог. Макора заметила это, тоже глянув в ту сторону, рассмеялась и стала что-то говорить, слегка склонившись над поверженным противником… Что там? Что-то в самом деле лежало в нескольких шагах от них… поблёскивая… Элья вздрогнула, узнавая предмет и в ту же секунду понимая, что ей надо делать.
Она быстро огляделась. Осколки… о них можно порезать пальцы раньше времени. И ещё — какая глупость! — в голове промелькнула мысль о крохотных частичках стекла, которые могут попасть в кровь. Хотя, казалось бы, какая разница… А вот нож, который лежал на диванчике среди остальной посуды, выглядел привычным, даже каким-то уютным.
Элья схватила его. Мгновенье — и она уже на столике, толстая подошва новых сапог попирает битое стекло.
— Ты что задумала?!
Саррет вскочил на ноги быстрее, чем этого можно было бы ожидать от человека с повреждённым ребром — но всё же недостаточно быстро. А Элья, зажав нож между зубами, как заправский разбойник, оперлась ладонями на нижнюю часть оконного проёма — там, где не торчали обломанные стеклянные зубья — и выпрыгнула наружу. Где-то наверху сдавленно ругнулся Саррет. Кажется, он решил, что Элья сошла с ума и намеревался последовать за ней — но что бы он ни выбрал, окно или дверь, он всё равно не успевал её остановить.
Держась поближе к поезду и стараясь не наступать на звонкие камешки насыпи, Элья быстро и бесшумно двигалась вперёд. Макора сидела возле Дертоля на корточках. Конечно, у неё было, что ему сказать… Сейчас, когда маг в буквальном смысле лежал у её ног, она ощущала себя в полнейшей безопасности. Она не собиралась оборачиваться — но краем глаза могла заметить движение. А значит, у Эльи в распоряжении должна была оказаться всего пара секунд. Пока Макора повернёт голову, пока сообразит, что она задумала… Впрочем, колдунья быстро соображает. Значит, не пара секунд — меньше.
Первые шаги из укрытия, которым стала для девушки тень от поезда, были плавными, медленными. Горящие деревья дышали в лицо жаром. Элья сжала лезвие в кулаке. Ещё чуть-чуть, ещё…
Она бросилась вперёд. Макора резко обернулась, вскинула руку — но Элья уже выдернула нож и рухнула на колени, разжав ладонь.
На зеркало капнула кровь.
…Так песок уходит с берега вместе с морской волной… Медленно, но неотвратимо, по крупинкам, безвозвратно…
А Элья так ни разу и не побывала на море.
Теперь её ждала другая глубина — зеркальная глубина неведомого мира, где даже не существовало её фантома,
Элья надеялась, что всего этого не будет. Надеялась, что просто встанет и уйдёт — ведь с Зеркальными Глубинами её ничто не связывает. Но то ли магия Дертоля слишком сильна, то ли колдунья тащит её за собой… Это уже неважно. В любом случае, всё правильно. Элья это понимает, и даже не делает попытки подняться на ноги или отползти. Она всё равно не справится. Она всё равно улетит…
— Дура, какая же ты дура!.. — В голосе Макоры — ярость волны, бросающейся на скалу, звон стеклянных колоколов. — Ну ничего… Не уйдёшь… А если ты думаешь, что я там оставлю тебя в покое, если ты думаешь, что дёшево отделаешься и просто сгинешь — ты заблуждаешься…
Крик злой досады. Ведьма сопротивляется. Это всё-таки не её кровь — хоть и похожая; но её тянет и зеркало, и сами Зеркальные Глубины, вкусившие её могущества, и фантом, над которым отлично поработали заклинания Дертоля.
Сопротивляется — но и Элью отпускать не желает.
— Элья, Элья!
Голос Саррета зовёт с той стороны зеркального плена. Эхо уже почти отброшенной жизни.
Стены из непрозрачных кристаллов уже сдавливают со всех сторон — и в то же время в этом мире словно стальной обруч обхватывает руки и грудь. И тащит, и тащит назад… но сила Макоры, помноженная на силу Зеркальных Глубин, велика. Тело, лёгкое, как осенний лист, ходит из стороны в сторону, повинуясь нетерпеливым рукам, которые пытаются его разбудить, воплотить заново, вернуть.
Бесполезно, Саррет. Теперь всё гораздо сложнее. Теперь не сработает. Остановись, смирись, позволь свершиться неизбежному. Ты даже не будешь долго грустить. Ты приедешь домой, обнимешь жену, впервые посмотришь на маленькую дочку. Вернёшься на работу. Ребро заживёт, воспоминания сотрутся. Только в зеркало смотрись пореже…
Руки разжимаются. Вот и всё. Из зеркальной бездны веет холодом…
— Со мной пойдёшь, — шипит Макора, — со мной…
Движение воздуха. Молчание.
И неожиданно — звон. Резкий и короткий.
Элья даже не поняла, как всё закончилось. Будто что-то мягко толкнуло в лицо. И снова жарко вокруг, и снова пахнет гарью, и из ладони сочится кровь…
— Она больше не вернётся…
Этот слабый и сиплый голос принадлежал Дертолю.
Но Элья не видела Дертоля. Она видела Саррета. Вернее, его ногу в грязном сапоге, стоявшую на разбитом зеркале.
— Элья, — негромко позвал Саррет.
Она подняла голову. Человек показался ей похожим на гору.
— Ты в порядке? Ты здесь?
Элья была не в порядке. Её мутило и знобило, несмотря на жар, источаемый горящими деревьями. Но она была здесь, определённо здесь. И это было важнее всего, и именно поэтому она кивнула.
Саррет тоже кивнул и направился к Дертолю.
А Элья встала и, слегка пошатываясь, пошла вперёд. Она разрезала плотный горячий воздух своим телом, как нос корабля разрезает толщу воды. Это было тяжело и долго — хотя пройти следовало всего несколько шагов.