Мосты
Шрифт:
Макора лежала на дороге, раскинув руки. В её груди торчал нож. Будучи созданным для пассажиров первого класса, этот нож выполнил сегодня слишком грубую работу. Он испил человеческой крови. Он принёс смерть.
Элья вглядывалась в застывшее лицо колдуньи со странным ощущением пустоты внутри себя. В полуоткрытых глазах Макоры дрожало отражение пламени, губы исказились в гримасе, которая представляла собой нечто среднее между оскалом и улыбкой.
Элье казалось, будто она помнила, как это случилось. Может, потому что глаза, впитывавшие в себя бездну Зеркальных Глубин, были открыты, хоть и видели иное, существуя одновременно
Элья не знала, сколько времени она простояла рядом с телом Макоры. За её спиной происходила какая-то суета: люди высыпали из вагонов, их голоса смешивались с треском древесины. Для того, чтобы потушить этот пожар, нужны будут силы нескольких магов… Когда вокруг Эльи тоже стало слишком людно — пассажирам не терпелось обсудить мёртвую колдунью — девушка развернулась и пошла обратно. К зеркалу.
Саррет стоял неподалёку и разговаривал с каким-то человеком в форме — по всей видимости, начальником поезда или, может, машинистом. Заметив Элью, полицейский подошёл к ней:
— Господина Дертоля везут в госпиталь в Супре, мы поедем с ним.
— Хорошо.
Саррет внимательно, как-то оценивающе посмотрел на неё. Сказал:
— Пойдём в вагон. Нужно перевязать твою руку и вещи забрать.
— Угу. А ты… не поговорил с Дертолем?
— Нет. Когда я подошёл к нему, он успел только повторить, что Макора никогда не вернётся, и потерял сознание.
— Наверное, она не вернётся из-за зеркала, — сказала Элья. — Почему ты, кстати, его разбил?
— Потому что тебя продолжало туда затягивать. Уже после того, как она умерла.
Элья вспомнила ощущение песка, уносимого морской волной.
— Как… как это выглядело со стороны?
Секунда молчания, последовавшая за этим вопросом, заставила сердце девушки сжаться от страха. Элья сразу поняла: он не ответит. И оказалась права.
— Нам обязательно сейчас это обсуждать? — спокойно отозвался Саррет. — Пойдём, мы теряем время.
— Да, конечно.
Она обернулась, зачем-то ещё раз посмотрев на распростёртое на земле тело и на людей вокруг. В голове вдруг возникло ещё одно воспоминание о том, что как будто случилось — а может, нет: выпученные глаза на белом лице, горящие нереальным голубым светом, развевающиеся волосы, обнажившиеся зубы — как у хищника, готового вцепиться в свою добычу. Шипение, сродни змеиному: «Со мной пойдёшь…»
Саррет взял Элью за локоть и настойчиво потянул прочь.
Бредя к поезду, Элья думала о том, как, наверное, утром, все газеты завопят об этом происшествии. О смерти кабрийской ведьмы, о ранении главного министра, о пожаре… может, несколько строк уделят и ей.
Элья была права, хотя не знала ещё, что кроме происшествия возле Супры газеты будут говорить и о принце Панго, который внезапно выбежал среди ночи из своих покоев и начал кричать о том, что собирается посадить на трон Татарэта мёртвую женщину. И как один из верных ему шемейских дворян, к счастью, вовремя заметил признаки безумия.
Она не знала и то, что король Эрест, напротив, проснулся посреди ночи в своей постели совершенно нормальным здравомыслящим человеком. Впрочем, об этом никто не узнал — разум короля был ясным всего несколько секунд. Воля Макоры слишком долго отравляла этот могучий ум и нанесла
И, наконец, Элья — как и Саррет — не знала, что рано утром, ещё до того, как Аасту окутает лихорадка перемен, Клесса откроет дверь на стук и, к своему удивлению, обнаружит на пороге улыбающегося Малта Ипреса. И не сможет его не впустить.
16
В Супре был так себе госпиталь. Маленький, кривой, насквозь продуваемый. Дертоля, конечно, положили в лучшую палату, но сразу стало понятно, что здесь лечиться он не сможет. Ему был нужен врач-маг, и не абы какой, из соседнего городка, а хороший. Его необходимо было отвезти в Аасту, и Саррет договорился о том, чтобы на следующий же день прислали воздухоплав.
А эту ночь всем пришлось провести в госпитале. Саррета определили в общую палату, чтобы посмотреть ребро, но никаких процедур не прописали, только подтвердили, что не перелом. Зато переночевал он на нормальной кровати, в отличие от Эльи, которой с трудом удалось уговорить медсестру позволить ей поспать несколько часов на скамеечке в коридоре.
На рассвете прибыл воздухоплав, но Элье с Сарретом в него сесть никто не предлагал — да и места не было. Пришлось трястись в диллижансе до ближайшего порта на Шеме, а оттуда уже добираться на баркасе до столицы. Причём на легальном баркасе — то есть, путь пролегал не через Белобор, а вокруг, в обход по Марлеве.
Элья заметила, что Саррет всё равно поглядывал в её сторону. Сложно было не заметить, учитывая, что он сидел прямо на палубе, вытянув ноги, а она на скамье, как и остальные пять пассажиров. Но её куда больше раздражала эта молчаливая проверка, чем, собственно, Белобор. Элья чувствовала себя такой вымотанной, что лес вдалеке казался совершенно обычным лесом, и только смутное беспокойство — память тела о былых ужасах — ненадолго зародилось в животе, но исчезло, когда баркас миновал владения Болотного Короля. В душе же не осталось ничего, что могло бы проснуться вблизи этого места — ярко вспыхнувший свет уничтожил тьму без остатка.
— Кстати, как твои шрамы? — спросил Саррет. Совершенно некстати. Но Элья знала, что он давно хотел задать этот вопрос, ещё когда она выбралась с порога Зеркальных Глубин.
— Вроде всё хорошо.
— Всё-таки сила воли творит чудеса? — спросил Саррет.
— Да, наверное…
— Я всё равно поговорю с майором Карвесом. Пусть найдут тебе профессионального мага, который разбирается во всей этой ерунде. Лучше сразу…
— Не стоит, — прервала его Элья. — Я думаю, теперь это перестанет быть для меня проблемой. Всё меняется, знаешь…
— В любом случае, консультация специалиста не помешает. И ещё нужно придумать, где ты теперь будешь жить…
— В тюрьме, — мрачно пошутила Элья.
— Никакой тюрьмы. Ты победила Макору, в конце концов, они не посмеют… Думаю, тебе можно будет найти комнату в общежитии при Доме Полиции… Что ты морщишься? Там и женщины живут. Нормально, кстати, живут…
— Это тебе говорили живущие там мужчины?
— У тебя странные представления о столичных полицейских. Мужчины там, в основном, живут с семьями. И недолго — после первого года работы жалованье возрастает до такой степени, что можно снимать комнату где-нибудь в городе, а то и домик арендовать. Прости, конечно, что не могу предложить погостить у себя, но…