Мосты
Шрифт:
— Я не думаю, что пиво — удачный выбор напитка, господин Саррет, — произнёс другой, более низкий голос, — учитывая наши планы на завтра.
— Ваши планы, граф, — уточнил Саррет. — Не забывайте, что я согласился с ними отнюдь не по своей воле.
— Но вы всё-таки офицер. Тем удивительнее, что мне пришлось вас уговаривать.
— Пиво? — хмуро спросил трактирщик.
— Пиррей, — решил Саррет. — И ваших фирменных сарделек, я голодный, как волк. Думал, в поезде поем, но вот незадача…
Граф вполголоса сделал
— Послушайте, Маргис, дело не в том, офицер я или нет. Дело в вас. Когда-то, когда я ещё работал над делом, связанным с Сопротивлением, вы оказали большу помощь Дому Полиции и мне в частности. Тогда мы с вами играли на одном поле…
— Времена меняются, друг мой, — заметил Маргис Кард.
Саррет покачал головой:
— Я вам не друг, граф. Я не дружу с предателями.
— Я прощаю вам это заявление исключительно потому, что принимаю во внимание вашу неосведомлённость. Однако впредь попрошу вас выбирать выражения…
Решив, что полностью игнорировать происходящее будет подозрительно, Элья глянула на беседовавшую рядом парочку. Граф Кард был мужчиной лет сорока, темноволосым, с бородкой. На высоком барном стуле он восседал с расслабленным изяществом. Плотную фигуру скрывал чёрный плащ с серебрянными застёжками, полу которого оттопыривала шпага.
— А что я теряю? — пожал плечами Саррет. — Вы правы, Маргис: времена меняются, люди меняются. Но не вы ли учили меня, что шемейские дворяне никогда не отказываются от своих убеждений?
— Я и не отказывался от своих убеждений. Я всегда действовал на благо народа. Когда я помогал Дому Полиции, я видел благо в одном. Сейчас же я обладаю новыми сведениями и вижу наилучший вариант…
Элья, сделав вид, что беседа ей наскучила, вернулась к пиррею.
— Это всё риторика, граф. Вам известно, по крайней мере, моё имя и мой род занятий — а это уже очень много для того, чтобы ваш «наилучший вариант» оказался в выигрыше. Уверен, ваши новые друзья были в восторге от того, что заполучили такого информатора…
— Я никогда не предавал вашего доверия, — холодно заметил Маргис Кард. — Я никому о вас не рассказывал. Но так как мне действительно известен ваш род занятий, и так как обстоятельства вашего отъезда весьма подозрительны, то я не могу позволить вам уехать.
— Вот именно, — отрезал Саррет. — Это основная причина ваших действий. И не надо мне тут рассказывать сказочки про честь.
Элья похолодела. Этого она и боялась с самого начала разговора. Только не очередная дуэль!
— Да как вы смеете…
— Смею. Как мы уже выяснили, терять мне нечего. Я бы вам ещё больше сказал, однако, мне бы очень не хотелось тратить этот вечер на попытки разъяснить вам глубину вашего падения. Вы всё равно будете подменять понятия, прикрываясь красивыми словами. Уверен, для тех ребят, которые стоят на улице, вы тоже придумали какое-нибудь звучное определение,
— Мы оба знаем, господин Саррет, что люди вашей профессии могут быть не столь щепетильны в подобных вопросах, особенно если речь идёт об успехе дела. А вы же, небось, ещё воображаете, что спасаете отечество…
— У вас довольно однобокие представления, граф. Как о моей профессии, так и обо мне в целом.
— Не будем, в самом деле, тратить время на выяснение отношений. — Голос Маргиса Карда прозвучал умиротворяюще, тем более, что, судя по запаху, перед ним поставили жареные сардельки.
— Действительно. Долой пустопорожнюю болтовню.
С этими словами Саррет резко махнул рукой, словно и правда что-то выкидывал. При этом он довольно ощутимо ударил Элью по плечу, и девушка возмущённо на него посмотрела.
— О, прошу прощения. Надеюсь, я не очень сильно вас задел?
Он повернулся к ней почти всем корпусом, насколько позволял неудобный стул, и даже локоть на стойку положил. Элья знала, зачем он это делает: чтобы граф Кард не увидел её лицо. Даже если тот не запомнит его черт, то наверняка определит клановую принадлежность.
Задавая свой вопрос, Саррет слегка нахмурился и моргнул.
— По правде сказать, довольно чувствительно. — Элья потёрла плечо.
— Мне очень жаль, простите ещё раз… Я могу как-то загладить свою вину? — Он ласково взял её за руку, учтиво коснулся губами, кольнув кожу щетиной на подбородке. — Может, заказать вам что-нибудь выпить?
Элья, на целое мгновенье словно нырнувшая в какой-то другой мир, где не было никого, кроме них с Сарретом, не сразу сообразила, что ей в ладонь тычется что-то твёрдое и почти острое… Уголок сложенной записки.
От щёк отлила кровь, и лицо словно онемело. Элья знала, что это за записка.
Она не может уехать! Она не может уехать и бросить его в этой западне, устроенной Маргисом Кардом!
Саррет прикрыл глаза и едва заметно качнул головой. Это была одновременно и подсказка, и приказ.
— Спасибо, но я уже ухожу. — Элья выдернула ладонь, не забыв прихватить пальцами шифровку, потом сунула обе руки в карманы в поисках мелочи.
— Позвольте я хотя бы оплачу ваш пиррей…
Элья смогла только помотать головой, старательно глядя в пол. Со стороны она, наверное, казалась очень застенчивой девушкой.
Положив на стойку несколько монет, Элья взяла стоявший у стула ранец и, закинув его на одно плечо, поспешила к выходу.
Она не видела посетителей за столиками, не слышала протяжный скрип двери «Вагона». Не удостоила взглядом и двух незнакомцев в плащах у входа, слишком внимательно посмотревших ей вслед. Она уверенно и целенаправленно шла по маленькому переулку к жёлтому зданию с часами, не оборачиваясь.