Мотылек
Шрифт:
— Я перечитывал его перед сном каждый раз, чтоб не дай бог ни забыть какой-нибудь пункт. И даже сейчас лишь исполнил твоё пожелание.
— Да так нечестно! Это неблагородно! — я ощущала себя круглой дурой, и это только подстёгивало мою злость.
— Рози, — отчим медленно поднялся, улыбка исчезла с его, губ, он приблизился ко мне на шаг, — неблагородно?
— Да, — мой запал потихоньку угасал.
— Ты сама скормила список мышке.
— Я бы не скормила, знай, что это за бумага. Это... это было подло.
— Подло? А знаешь, Розалинда, мне и правда надоело играть в благородство. Зачем отказываться
— Нет.
— Что нет?
— Не нужно.
Я отступила к стене, где скрывался проход, оставалось только сдвинуть пластину и постараться убежать.
— Назови хоть одну причину, почему я должен играть по правилам, навязанным тобой?
— Вы сломаете мне жизнь.
— Ты сама постоянно искушаешь меня. Вот даже сейчас, — он указал рукой на мою ногу, которой я незаметно старалась сдвинуть пластину. — А может тебе самой слишком сильно этого хочется, Рози, только боишься себе признаться?
— Нет. Я хочу жить нормальной жизнью, я не хочу от вас ничего!
— Ну так докажи!
Он так резко подался вперёд, что я запаниковала. Прижалась к стене и замерла возле неё, как испуганная мышка. Джаральд замедлил шаг и теперь наступал медленно, усмехаясь тому, что бежать мне некуда. Снова играл и опять забавлялся. Подошёл вплотную, а я рванулась вбок, к двери, но, конечно же, убежать не смогла.
Сдаваться не желала и трепыхалась в его руках, пыталась увернуться, вырваться, и тогда он попросту навалился на меня всем телом, тесно прижав к стене и лишив самой маленькой возможности сопротивляться. Грудную клетку сдавило, я даже не могла глубоко вдохнуть. Граф резко схватил за волосы, запрокидывая мою голову, второй ладонью ласково огладил скулы, провёл кончиками пальцев по щеке. Мотнула головой, а он ухватил свободной рукой за подбородок, фиксируя лицо ещё крепче, и продолжил свои поглаживания: скользил большим пальцем по губам, обвёл контур краем ногтя, нежно царапая тонкую кожу, наклонился ниже и погладил кончиком языка.
Я не хотела признавать поражение, не хотела отвечать, но его прикосновения щекотали, дразнили, раззадоривали до тех пор, пока губы не стало пощипывать. Раскрыла их совсем чуть-чуть, чтобы вдохнуть поглубже, а отчим резко наклонился и захватил мои губы дерзким поцелуем, отбившим всякую охоту покорно принимать его ласки. Я снова задрожала теперь уже от чересчур сильных эмоций, дёргала плечами, пыталась оттолкнуться локтями от стены, вырваться из опасного плена и спастись от душившей меня жажды его прикосновений.
А граф продолжил игру, он совращал меня своими поцелуями, то смягчая напор, то набрасываясь с ещё большей яростью. Пальцы поглаживали мои скулы и щёки, язык то покидал мой рот, чтобы обвести контур губ, то снова проникал внутрь. И в какой-то момент Джаральд сам поддался этой игре, и на смену нежным поддразниваниям пришли властные, грубые прикосновения, горько-сладкие, наполненные ядом желания. Они отравили и погубили меня.
Я ощутила его возбуждение, почувствовала как напряглись мускулы, как между моих ног вдавилась твёрдая плоть. Поцелуй становился все более страстным, язык отчима терзал мой рот, он проникал вглубь и снова подавался назад, ускоряя движения. Перед глазами так живо предстала картинка того, что Джаральд делал с моим телом на пикнике, как входил в меня плавными быстрыми толчками,
Желание достигло такого накала, что от невероятного по силе возбуждения, хотелось рычать, царапаться, вести себя подобно взбесившейся кошке, а если бы я могла стонать чуточку громче, то уже сорвала бы голос. Меня бросало то в жар, то в холод, я двигала бедра навстречу, тёрлась о него, всецело отдаваясь чувственным губам, пока в голове разом не помутилось, перед глазами все потемнело, и воздух как будто закончился. Внутри, внизу, резко и сладко сжалось и быстро отпустило, тёплые волны разошлись по всему телу, а я обмякла и могла бы сползти вниз, не держи он меня так крепко.
Граф выпустил мои губы, освободил из захвата голову, упёрся ладонями в стену, хрипло дыша, посмотрел в мои шальные глаза и медленно отстранился.
— Черт, — выругался Джаральд, — как паршиво иметь дело с девственницами... особенно с такими, как ты.
Я до сих пор приходила в себя, даже не нашла в себе силы что-то ответить. Прикрыла глаза, погладила пальцами распухшие губы. Они болели сейчас, но боль была сладкой, а воспоминания навевали такую приятную истому, что я тихонько вздохнула.
Он снова хрипло выругался, а потом резко присел на корточки, сдвинул панель, и поймал меня за руку, когда я едва не улетела в открывшийся проход.
— Очень наглядное доказательство, Рози, — Джаральд развернул меня и подтолкнул в спину, даже не предложив довести до комнаты в этот раз.
Проход за спиной закрылся, я очутилась в темноте, нужно было идти вперёд, но сил не осталось. Повернулась к стене и прислонилась лбом к холодному камню, желая, чтобы он навсегда вытянул губительный жар из тела, не позволил мне больше загораться от прикосновений Джаральда — я мечтала о несбыточном.
Тихонько простонав, опустилась на колени. Мне казалось, что слышу его хриплое дыхание, невнятный шёпот, раскрыла глаза, прогоняя наваждение, и увидела небольшую щель в камнях, сквозь которую слабо пробивался свет. Приникла к этому отверстию, даже не подумав о том, что снова подглядываю. Я хотела увидеть его одного, увидеть его без маски.
Он стоял по ту сторону, как и я, прислонившись к каменной стене, мне видна была его рука и... в который раз за этот вечер в горле пересохло от неутолимой страстной жажды — Джаральд ласкал себя. Длинные сильные пальцы гладили напрягшийся орган, нежно обводили головку, спускались к основанию, натягивали, сдвигали тонкую кожу, медленно возвращались обратно. Я закрыла глаза, гулко сглотнула, сердце стучало в висках, воздух в тёмном проходе показался слишком спёртым и душным. Я оттолкнулась от стены обеими ладонями, растянулась на твёрдом полу и закрыла лицо руками. Господи, дай мне сил отказаться от него!
ГЛАВА 13. Опасность
Ночь сегодня выдалась холодная, поутру в комнате было так зябко, что не хотелось выбираться из кровати. Джейн отдёрнула занавески и, выглянув в сад, сказала:
— Все снегом замело, мисс Розалинда. Ваша мачеха его светлости предложила к реке прогуляться, вы пойдёте?
— Не думаю, что у меня есть выбор. А кто ещё присоединится к нам, не знаешь?
— Старую маркизу приглашали, её графиня после обеда ожидает.