Мотылек
Шрифт:
Покачала головой и хотела отступить, а граф вдруг толкнул меня, и я, не удержавшись на краю, второй раз за этот день погрузилась с головой в воду.
Вынырнула, кашляя и отплёвываясь. Убрала от лица прилипшие волосы и подняла взгляд на отчима, не зная, то ли выражать своё возмущение, что он столкнул меня прямо в рубашке, то ли благодарить за такую своеобразную заботу. Джаральд присел на корточки и разглядывал те изгибы моего тела, что были облеплены мокрой тканью. Вода доходила примерно до лопаток, и грудь оказалась совсем на виду. Я немедленно прикрылась
— Согрелась? — с лёгкой хрипотцой в голосе спросил граф.
Вода действительно оказалась очень тёплой, почти горячей, и холода я не чувствовала несмотря на морозный воздух. Он проникал в пещеру порывами холодного ветра со стороны открытого входа и через отверстия в потолке. Сквозь них также просачивались лунные лучи, разгонявшие царивший здесь полумрак. Обстановка вокруг казалась таинственной, почти мистической, а призрачный бледный свет только усиливал разлившееся в воздухе ощущение некой опасности. А может то сказывалось внутреннее напряжение, которое натягивало мои нервы подобно тонким струнам.
Хотелось немедленно выбраться из бассейна, укутаться в халат и поскорее бежать в свою комнату. Джаральд казался таким пугающим, глядел пристально, и глаза его лихорадочно блестели. Он сделал движение, чтобы выпрямиться и, наверное, отойти, но я испуганно дёрнулась, и отчим снова замер, пристально вглядываясь в моё лицо.
— Боишься? Думаешь, наброшусь и растерзаю прямо на месте или утоплю здесь, в бассейне, как случайную свидетельницу моих тёмных делишек?
— Нет, — залепетала я, при этом потихоньку отступая к стене.
— Чего же ты ждёшь?
— Ничего.
— Определённо ждёшь. Знаешь, Рози, я привык оправдывать ожидания и хотя до этого не держал в уме дурных мыслей, сейчас они появились. Если меня считают плохим, я таким и становлюсь.
Я испугалась ещё сильнее, заозиралась, пытаясь найти выход из бассейна, и увидела небольшой уступ, напоминающий ступеньку, куда как раз было удобно поставить ногу. Отчим в этот момент стал нарочито медленно расстёгивать рубашку, а потом стянул её через голову. Я поспешила к уступу, но всего пара шагов и Джаральд загородил мне выход. Пришлось снова отступить.
Он отбросил рубашку в сторону. Лунный свет преломлялся на мускулах груди и причудливо играл на гладкой коже, будто целуя её. Пальцы Джаральда занялись пуговичками брюк, а я буквально вдавилась в противоположную стену, погрузившись в воду по шею. Хотела отвернуться и не могла. Он наклонился, чтобы стянуть штаны, а я, приоткрыв рот, следила как перекатываются сильные мышцы на плечах и между лопатками, напрягаются и словно увеличиваются в размере. Граф выпрямился, и против воли я опустила глаза вниз, к крепким бёдрам, мускулистым ногам и... снова задохнулась от смущения, склонила голову, слушая плеск, когда отчим неторопливо вошёл в воду.
— Вам нельзя купаться, вы нездоровы.
Он молча приблизился, положил ладони на мои бедра, притягивая ближе к себе. Отвёл с плеча мокрые пряди и склонился к шее. Я затаила дыхание и даже не
Послушно откинула голову, открывая ему шею. Мужская ладонь легла на затылок, сдавливая его, граф провёл носом вдоль бьющейся венки, прикусил кожу зубами, не больно, но я вздрогнула от неожиданности. Он пугал меня сейчас и завораживал. Сил не хватало противостоять этой опасной смеси чувственности и страстного влечения.
Новый порыв ветра промчался по пещере, разметал поднимающийся над водой пар. Горячая вода и холодный воздух только усиливали ощущения, делали их острее. Контраст был даже в том, что нас с Джаральдом разделяла тонкая преграда из ставшей почти прозрачной ткани. Я сквозь намокшую рубашку чувствовала каждую мышцу его сильного, гибкого и до невозможности красивого тела. Пузырьки бежали по ногам, щекотали, дразнили, а губы Джаральда искушали, втягивали мою кожу и отпускали, соблазняя просить большего.
Я дрожала не от холода, но от страха, вожделения и отчаяния. Что станет со мной?
— Там... что-то шумит, — прошептала, чувствуя, как он прижал меня ещё ближе и как напрягся его член, упёршийся в моё бедро. Пальцы графа гладили шею, а рот незаметно добрался до ушка и втянул в жаркую глубину мягкую мочку, перекатывая её между зубами.
— Это море, — хрипло ответил он, на секунду отрываясь от своего занятия. Мужские руки уже гладили мою спину и бедра, задирали рубашку.
— М-можно пойти посмотреть?
— Прохода нет, — шепнул Джаральд, подняв ночную сорочку до живота, — только вплавь.
Его руки спустились ниже, обхватили мои ягодицы, с силой сжали. Граф резко поднял ставшее совсем лёгким тело, и я вдавила ногти в его плечи, уцепившись за них от испуга, обхватила ногами талию. Он отклонил меня назад, а жадные губы сомкнулись вокруг соска, сжимая его сквозь мокрую ткань.
— Ах! — тело пронзила острая дрожь, я выгнулась, сперва пытаясь отстраниться, а потом сама прижалась к ненасытным губам, которые медленно переместились на вторую грудь.
Меня знобило как в лихорадке от его прикосновений. Я уже по своей воле подставляла все те места, куда он хотел дотянуться, а Джаральд вдруг прервался и хрипло прошептал.
— Возьму тебя прямо здесь и сейчас, Рози. Не желаю больше тянуть.
Я с трудом сосредоточилась на его словах. Для меня каждый шаг был сейчас шагом в бездну. Я не могла вырваться, не хотела сопротивляться, но должна была хотя бы попытаться. От холодного воздуха пощипывало кожу, горячий пар кружил вокруг нас, а пузырьки нежно покалывали. Не хотелось выныривать из этого безумия, отстраняться от его рук, прижавших совсем близко к обнажённому и такому желанному телу. Как давно мечтала гладить его, целовать, касаться тугих мышц. Меня ласкал ветер, вода, его губы, а следовало воззвать к разуму Джаральда и просить остановиться. И я была ненавистна сама себе, когда с горечью в голосе произнесла: