Мой ангел-хранитель

_Prince of Darkness_

– Видишь?
– он улыбнулся, когда девушка щупала его руку, все ещё будто сомневаясь в реальности своего мужа.
– Сигюн, - он потянул её на себя, но ванская дочь вдруг резко выдернула пальцы и ударила мага по щеке изо всех сил. Тот от неожиданности опешил, откинул голову, подвластный её удару, который ожег его щеку до алого следа.

– Чертов лжец!
– сквозь зубы произнесла Сигюн, наблюдая, как трикстер потер место удара ладонью.
– Ты все это время обманывал меня?
– Слишком сложно ей давалось осознание этого страшного факта. И ответ Сигюн был известен. Да, он обманул…

– Сигюн, послушай, я… - другую его щеку постигла та же участь, но удар заметно был уже слабее. Сигюн смотрела на него глазами полными слез, хотела увидеть

что-то в его лице, но кроме бледности, еле заметной ухмылки она ничего не нашла.

– Я это заслужил, любимая, - он снова сделал попытку заговорить с ней, приблизился, хотел обнять, но супруга отпрянула назад, снова упираясь в дверь, сквозь зубы произнесла, прожигая его гневными, заплаканными глазами: -Я тебя ненавижу! Слышишь?! Ненавижу тебя!

– Сигюн, - позвал он ласково.

– Убирайся из моей жизни! Уходи! Лжец!
– она оттолкнула, когда он вновь попытался подойти.
– Я оплакивала тебя, а ты все это время был рядом, был со мной и скрывался! Так скрывайся дальше, лживый демон!
– кричала она, даже не желая слушать его оправдания. Сейчас она сама не ведала, что творила, что говорила. Пустоту внутри заполнила злая обида за ложь, и эта обида вылилась на мага в оскорбительных, но не причиняющих ему ничего словах.

Локи не стал более слушать и терпеть истерику, пусть он ещё раз пять получит от неё по лицу, но он просто обязан сейчас подойти к ней, обнять её, прижать к себе. Он объяснит ей все потом, он все расскажет, она услышит ещё не одно извинение, но не сейчас. Сейчас он хочет лишь успокоить её.

Локи быстро преодолевает расстояние между ними, тут же сцепляет руки на талии Сигюн, горячо, крепко. Девушка кричит, извивается, хочет выбраться, бьёт его по груди и плечам руками, кулаками, отталкивает его, но Локи лишь смеется, нашептывая: -Тише, девочка. Успокойся, тише. Все хорошо, успокойся.

– Ненавижу! Пусти меня! Убери руки от меня!
– шипит девушка, задыхаясь в рыданиях. Она даже не знает, что чувствует сейчас, она вообще не слышит своих чувств, ничего не слышит, кроме оглушительной обиды, чей гулкий вой поднялся в её сердце. Вновь он получает удар по щеке, и это заставляет его захватить её запястья, прижать её руки к своей груди, не давая ей больше шанса ими пошевелить.

– Тише, родная, тише, моя Сигюн, - он утешающе гладит её по голове, обнимает, прижимает к себе и чувствует, что её сопротивления стихают, что она уже становится покорной, утыкается в его одежду, продолжая все же молить, чтобы он отпустил, продолжая повторять лживое “ненавижу”.

Он обнимает её, держит за талию, гладит по спине и волосам, все ещё сдерживая её руки. Сигюн дергается в его объятиях пару раз, а потом затихает, покоряется, выдыхается, напряжение спадает с её тела, она становится слабой, она прижимается к нему сильнее, громко рыдая, старясь заглушить свой плач, пряча лицо в его плаще, утыкаясь в грудной доспех. Как он мог? Как же он мог так поступить? Как он мог обмануть?! Как он мог унизить её обвинениями в измене?! Как он мог смотреть за её мучениями и молчать?

– Ненавижу тебя, - стонет она, мучительно стонет, словно пробуждаясь от временного, но такого легкого спокойствия, и снова дергается, чтобы освободиться, но Локи сдерживает её.

– Тихо, родная, - утешает он, прижимаясь щекой к её макушке.
– Прости, прости меня. Сигюн, умоляю.

Спустя несколько минут, что Сигюн находится в объятиях супруга, она начинает унимать свой плач, она осторожно вынимает руки из его хватки, а затем обхватывает ими его плечи, ещё теснее прижимаясь к его телу. Она больше никуда не отпустит его, больше никогда. Ей легко, разом все обиды, все горячие слова растворяются, она уже не помнит ничего, не помнит даже о своих накопившихся вопросах, не помнит ничего, что было раньше, не помнит лиц, не помнит голосов, сейчас в её мыслях только он. И она до безумия боится, что его жестокий обман приснился ей, что сейчас она вздохнет и очнется в пустой кровати, темной ночью, в одной комнате с прохладным ветром, который

несет запах моря. И его нет рядом, его нет нигде. Она боится подумать о плохом, она не верит, она просто закрывает глаза, позволяя слезам литься, и не чувствует ничего, кроме его рук, что гладят и утешают, ничего, кроме крепкого тела, в котором она готова раствориться, с которым готова слиться, ничего не слышит, кроме его горячего шепота, в котором различает свое упавшее имя, разбившееся на осколки. Он рядом, он жив, и она только сейчас осознает, как душа её легка, как легко стоять на ногах, как легко не плакать от страха и горя, как легко дышать. Ей просто легко быть в его объятиях, просто легко слышать, как бьется сердце, которое она считала потухшим навеки.

– Локи, - слезы снова застилают разум.
– Локи, - прижаться ещё крепче.
– Локи, - его имя как глоток воды в жаркой пустыне.

– Я рядом, я с тобой, - ответил он, поглаживая её взмокшее и вспотевшее от слез лицо, затем беря его в свои руки, притягивая ближе и впиваясь в её сладкие губы столь долгожданным поцелуем. Сигюн обнимает его за шею, позволяет его проворному языку ласкать её губы, по-хозяйски и настойчиво врываться в её рот и уводить в горячий жар все её тело.

Поздняя темная ночь опустилась на Асгард, тишина завладела дворцами, улицами, домами, тьма покрыла собою стены, и только тронный зал в царском замке был озарен теплым светом люстр, факелов, подсвечников. Окна зала теперь закрывали темные, коричневые шторы, сквозь которые не проскользнет проблеск зальных свечей.

На возвышении перед троном сидит Бог лжи, неустанно смотря в пустоту своими зелеными глазами, к его груди жмется хрупкая девушка со слегка растрепанными белокурыми волосами, рассыпанными по её тонкой спине, с чуть алыми губами, зацелованными до покраснения, но взгляд её голубых глаз все ещё печален, хотя внутри, в самой душе скрываются неподдельное счастье, спокойствие, легкость. И Бог прижимает свою супругу теснее, крепче, боясь на секунду ослабить хватку, чтобы не дать ей уйти. Между ними не проскакивает за это долгое время ни слова, они просто наслаждаются минутами, когда находятся рядом друг с другом, слова им ни к чему, они ещё не привыкли к родному теплу между ними, к маленькому мирку между ними, который в один миг становится очень огромным. Они ещё не наслушались тишины, которая прерывается только их тихим дыханием. Все вопросы потом - сейчас ничего не важно. Важно просто прижаться к нему и не отстраняться больше никогда, сейчас важно почувствовать, что сердце его бьется, сейчас важно сжимать его холодную руку в своей и изредка покрывать её поцелуями.

Эта ночь тянется очень долго, и Сигюн не помнит, что в комнатах её ожидает служанка, она ни о чем больше не помнит, и хочется только держать на своих руках маленького Нари и смотреть, и чувствовать, как Локи их обоих прячет в кольце своих рук.

И эти, казалось бы, простые желания кажутся деве такими недосягаемыми, такими невозможными. Это как достать звезду с неба. Ей кажется, что она мечтает о чем-то недопустимом, о том, чего просто не может быть. Она так привыкла к плохому, так долго жила с бедой за дверью, в душе, что уже забыла, каково это - быть счастливой. А ведь для счастья нужно так мало. Просто прижать свое дитя к сердцу, упасть на грудь мужа - и все, больше не одна беда не сможет протиснуться, не сможет обидеть. Она просто не пробьется сквозь щит объятий Бога обмана - носителя той самой беды и хаоса.

========== Глава 54 ==========

– Локи, - шепотом зовет она, поднимая на него красные от слез глаза. Он смотрит на неё внимательно, словно обводя свое выжженное имя у неё на сердце. Как же он близко. Девушка видит вновь его лицо, бледное, вычерченное, четкое, с острыми чертами, со всеми маленькими точечками и черточками, которые только можно рассмотреть на коже. Его зеленые глаза, как две звезды, смотрят на неё сверху вниз, и Сигюн снова перестает дышать, забывает слова, хотя так много должна у него спросить. Однако, видя полную неготовность девушки, маг решает начать сам.