Мой личный доктор
Шрифт:
— Я просто предполагала, что такое развитие событий возможно.
— Он здесь есть, и он с другой женщиной. На фиг тебе это надо, Май?
— Это несерьёзные отношения. Костя с ней ненадолго.
— С чего такие выводы, Майя? На них не написано.
— С того, что этой девушки нет в его социальных сетях, там вообще нет никаких женщин, а значит, его сердце свободно. Когда мужчины влюблены, они выставляют свои вторые половинки в посты и подписывают милыми цитатами.
Смотрю на неё как на ненормальную.
— О как! Вот, оказывается, как это работает, — зеваю,
— А вот ты откуда сейчас это взяла, дорогая? — Наклоняет голову к плечу Майя.
— Потому что ему лет, я извиняюсь, не музыкально-педагогически будет сказано, под сраку, а у него ни жены, ни детей. Обычно мужчины к тридцати пяти уже, угнездившись, размножаются.
— У него есть сын, просто он о нём не знает, — становится серьёзной подруга, поправляя юбку.
— Если бы ему было очень надо, он бы поинтересовался, не появился ли у него сын после вашего незащищённого полового акта. К тому же твой папа довольно известный в нашем городе человек в их общей сфере. Можно было смекнуть и посчитать, что его дочь родила вне брака. Аккурат через девять месяцев, после того как он, опять же извиняюсь, использовал её по назначению.
— Ой, ну какая же же ты…
— Я завуч в школе, Майя, пусть и музыкальной. А завучи никогда не строят иллюзий. Я только одного не понимаю: почему сейчас? Ведь столько лет прошло.
Майка опускает голову, стесняется. Теребит подол платья.
— Вначале я совершенно случайно наткнулась на сайт его частной клиники, потом нашла его самого, полезла дальше, насмотрелась и поняла, что совсем не остыла.
И смотрит прямо на меня. С мольбой в глазах. В поисках поддержки.
— Ну и пошла бы к своему доктору сама, меня-то зачем отправила?
— Нет, я не могу, — отводит глаза, смотрит прямо перед собой, на экран, где началась трансляция какой-то жуткой операции. — Я стесняюсь. Надо всё постепенно. Как-то придумать, чтобы всё организовать.
— Ткаченко головного мозга, — вздыхаю, комментируя её поведение.
Морщусь, глядя на экран. Не люблю медицину и всё, что с ней связано. В зале довольно душно. Терпеть не могу спёртый воздух. У меня низкое давление, и от недостатка кислорода я могу даже потерять сознание. Скучно. Заняться нечем, выступающие докладчики сплошь занудные врачи.
Забыв о нашем с Майкой разговоре, просто осматриваю зал и натыкаюсь на пристальный мужской взгляд.
Этого ещё не хватало.
Константин Леонидович явно не страдает пробелами в памяти и, несмотря на то что мы расстались на не совсем оптимистичной ноте, он медленно опускает голову, здороваясь.
Взгляд властный, пронизывающий, жаркий. Внутри вспыхивает огонь, и сердце неожиданно усердно разгоняет по всему телу застоявшуюся кровь. Вот этого мне очень не доставало. Аж не по себе. Сама не знаю почему.
Ёрзаю, отворачиваясь. Смотри-ка, какой профессионал, аж просканировал. Раздел и нагнул одним лишь взглядом.
Глава 6
Не
Даже качает. Надо было поесть, прежде чем отправляться в эту душегубку. Пора заканчивать с противотревожными препаратами, а то напьёшься пустырника с валерьянкой, а потом холл медицинского университета кружится вокруг тебя. И куда-то влево кренится.
И хоть бы свет включили, экономы, блин, ничего же не видно. Темно.
— Здравствуйте, Ульяна Сергеевна. — Судя по фигуре, передо мной не кто иной, как доктор Зло.
Но он почему-то заваливается вправо. Пьяный, что ли, не пойму.
В ушах шумят мошки, всё темнеет, и я резко отключаюсь.
Очнувшись, чувствую приятную прохладу. И твёрдость мужского тела. Я сижу на лавке в холле, позади меня Ткаченко, он расстегнул мою блузку и его пальцы касаются ореол моей груди, они глубоко ныряют в недра шёлковой кофточки. Минуя бюстгальтер. Низким сексуальным голосом ведущего «Магазина на диване», растягивая слова, он уговаривает меня приобрести полный пакет услуг:
— Хотите секса, Ульяна Сергеевна? У вас низкое давление? Оргазм расширит сосуды и улучшит кровоток. Я вас вылечу прямо сейчас.
Он сжимает мою грудь, при этом лижет языком шею. Спиной ощущаю его каменную грудь. А его горячий, наглый язык доставляет мне истинный кайф. Ткаченко залезает ещё глубже в лифчик и крутит пальцами соски. Грудь ноет от жажды. Жар отстреливает в низ живота. Мускулистые руки доктора похожи на тиски. Но это дико по-мужски и сладко одноврмеенно. Хочу ли я секса? Пожалуй, да. Его слюнявый язык вылизывает мою кожу.
Мокро. Очень влажно лаская мою шею…
А потом всё вокруг меняется. Становится очень светло. И я понимаю, что у меня поехала крыша. Ибо я сижу на одном из деревянных стульев, стоящих в холле в ряд, а рядом со мной, работая грушей и заткнув уши стетоскопом, измеряет мне давление Ткаченко. Его лицо серьёзно и напряжено, он тычет холодной металлической головкой стетоскопа куда-то мне под блузку. Собственноручно расстегнул пуговицы и проверяет ритм сердцебиения.
— Вы беременны?
— Ну если вы не успели постараться, Константин Леонидович, то скорее нет, чем да.
— Столько врачей в одном здании, а человеческого тонометра не нашлось. Пришлось вам вот этой рухлядью измерять. Хорошо, что я вышел отлить как раз в тот момент, когда вы решили изображать Пизанскую башню, — смотрит в глаза. — Вы кровь на гемоглобин когда последний раз сдавали?
Жамкает грушу активнее, сдавливая манжетой здоровую руку. Бесит. Терпеть не могу это ощущение.
— Не знаю. Не помню.