Мой муж – мой босс?
Шрифт:
— Ты… ты…
— Красноречиво! — притворно хвалит он. Нежно ведёт пальцами по солёным дорожкам, потом наклоняется и сцеловывает их. — Ты моя глупая девочка… Неужели не понимаешь? Это не фарс. Я тоже хочу семью и детей. С тобой. И не отпущу тебя никуда даже через сорок девять лет. Тогда — тем более. И вообще, намерен жить с тобой долго и счастливо. И даже согласен умереть в один день…
Голос нежен, глаза сияют, обнимает так, будто хочет уберечь от всех демонов мира… Только вот…
— Я не верю, — мотаю головой. — Прости, Давлат. Но эти твои проверки…
— Нет! — качает головой и прижимает к себе ещё крепче: — Моя. Чистая прекрасная девочка. Очаровавшая меня с первого взгляда. Укравшая сердце…
— Давлат, прекрати! — обрываю, потому что нет сил наблюдать, как он льёт мне в уши этот сладостный елей. — Это слова. Я уже поняла: мне тебя не переговорить. Тут ты профи.
— Слова… — повторяет он. — Значит, желаешь дел?
— Хотелось бы…
— Хорошо. Тогда я прямо сейчас признаю себя проигравшим.
— Ты о чём? — недоумённо смотрю на него.
— О нашем споре. Запамятовала? Если, через две недели…
Киваю: конечно, помню. Кто-то грозился, что мне нужно осваивать шест.
— Так вот — я проиграл. Не могу без тебя жить. Если ты уйдёшь — не знаю, что будет со мной… А поскольку, как ты верно заметила, слова должны подтверждаться делами, то прямо сейчас я намерен выполнить свою часть сделки…
И пока я хлопаю глазами, вникая в суть сказанного, он проходит мимо меня и открывает дверь:
— Ну, идём…
— Куда?
— В зал, куда же ещё…
Выходит первым, я бегу следом…
В зале полно народу, но на сцене ещё никого… И поэтому, когда мой муж лихо взбирается на неё, десятки ошалелых взглядов впиваются в его совершенную фигуру… У девиц, которые сидят за столиками поближе, даже слюна начинает капать, ей богу!
А мне только сейчас доходит, что он собирается сделать!
О нет! Все эти расфуфыренные нетрезвые сучки будут лапать похотливыми взглядами МОЕГО мужчину?!
Не позволю!
Только кто бы меня спрашивал?!
Давлат ловит мой взгляд, ехидно ухмыляется и, под дружный вой девиц в зале, начинает медленно и очень эротично, кстати, снимать пиджак…
Всё, что я могу в этот момент — кинуться на сцену и закрыть его собой.
Глава 12. Убежать или попасться?
Едва Давлат успевает меня обнять и прижать к себе, шепнув на ухо:
— Ревнивица! — как в зале гаснет свет.
Хорошо, что муж меня обнимает. Я боюсь темноты до дрожи. Хотя кромешной она остаётся недолго — вспыхивают фонарики сотовых телефонов. Зал наполняется матом и визгами.
Дмитрий мечется между столиками, уговаривая посетителей:
— Без паники! Ситуация под контролем!
— Что происходит? — шёпотом интересуюсь я.
Давлат, пряча меня в кольце рук, внимательно оглядывает периметр…
— Я намерен в этом разобраться, но… прямо сейчас мне нужно отвести тебя в безопасное
— А оно есть?
Муж кивает:
— Есть. И хорошо, что отключилось электричество. Значит, камеры вырубило тоже. Следовательно, тем, кто следил за нами издалека, будет сложнее отследить… — берёт меня за руку и распоряжается: — Идём…
Семеню за ним, проклиная высоченные каблуки. На этих ходулях много не походишь.
Давлат понимает это тоже. Тихо взрыкивает, поднимает меня на руки и несёт куда-то. Однако, в боковом коридоре ставит на пол, не потому, что устал, а потому что здесь невидно ни зги.
— Ты с телефоном? — интересуется.
Мотаю головой — откуда? События этого вечера развивались так стремительно, что взять трубку я просто не подумала.
— И я тоже, — произносит с досадой. — А без света мы здесь ноги переломаем. — Вздыхает с досадой. Потом притягивает меня и жадно целует: — Светлая моя, — шепчет, прижимаясь губами к виску, — тебе нужно побыть умницей. Здесь неподалёку, буквально, в двух метрах, подсобка. В ней — всякий инвентарь. Есть там и фонари. Я знаю, где они лежат, найду на ощупь. А ты стой тут. Не двигайся. Молча. Мы не знаем причин, по которым погас свет… Лучше не привлекать лишнее внимание. Поэтому — тс-с-с-с! Я скоро…
Хватаюсь за рукав его пиджака, мотаю головой:
— Нет, не оставляй меня, — хнычу. — Я боюсь…
Он прижимает к себе крепко-крепко.
— Мне и самому не хочется тебя отпускать, малышка. Но иначе нельзя. Если я сейчас не найду фонарь — мы не выберемся отсюда…
— А может скоро дадут свет? — продолжаю цепляться за соломинку.
— Может, — грустно говорит Давлат, — а может — нескоро. И что тогда? Не сидеть же здесь в темноте и холоде.
Кое-как удаётся отпустить его. Он поспешно целует меня в волосы и ныряет в абсолютную тьму…
Страшно…
Господи, как страшно…
Я буквально впечатываюсь в стену, врастаю в неё, словно холодная шершавая поверхность способна меня спасти.
Нужно отвлечься… Забить мысли какой-нибудь глупостью. Монотонной, успокаивающей.
Правильно — считать овечек.
Загадываю, что на сотой Давлат вернётся, верю в это, стискивая кулаки, и начинаю счёт:
— Раз овечка… Два овечка… Четырнадцать… Двадцать три…
Собственный шёпот смазывает остальные звуки. А их мне кажется слишком много… Да что там! От страха чудится, что сама тьма вокруг меня копошится и вздыхает…
— Сорок четыре… Пятьдесят девять…
Уже немного, уже скоро. Он придёт.
Сердце колотится так, что мне кажется, его слышат даже в зале…
Не страшно…
Это просто коридор ночного клуба.
Монстров и привидений не бывает…
— Семьдесят восемь… Восемьдесят два…
Осталось чуть-чуть. Ты же смелая, Кристина. Подумай, как будет смеяться вместе с Борькой над нынешней своей паникой…
— Девяносто… Девяносто один… Девяносто два…
Теперь цифры почему-то тянутся, как жвачка… Повисают, капают… Прежде — летели… А теперь я вынуждена торопить их.