Мой муж – мой босс?
Шрифт:
Давлат хмыкает. Он тоже присоединяется к нам, садится специально напротив меня и сейчас так демонстративно размазывает джем по тосту, словно хочет показать, что будет со мной.
— Даже удивительно, — вставляет свою реплику, — правда, Кристина?
— Ничего удивительного, — парирую я и чеканю: — Мне нечего скрывать…
— Ну-ну, — ехидно хмыкает муж и вгрызается в бутерброд.
Завтрак проходит в молчании и завершается быстрее, чем я рассчитывала.
Не то, чтобы я не хотела видеть Бориса, просто… меня уже изрядно подбешивает вся эта история с колье и
… Как бы там ни было, через четверть часа я уже топчусь в просторном холле, глазею на роскошь и антиквариат и жду Давлата.
Ведь, с другой стороны, чем быстрее всё закончится — тем лучше. Поставим точку в этой истории.
Давлат легко сбегает по лестнице, поигрывая ключами. Невольно любуюсь хищной грацией его крупной фигуры. Краснею, отвожу глаза, но… победная улыбка таки трогает красивые губы мужа.
— Идём, — сообщает он, — в центр я уже позвонил. Нас ждут…
Меня удивляет, что за рулём сегодня сам Давлат — огромный понтушный вишнёвый джип встречает нас аккурат за воротами особняка свёкра.
— Даже так! — говорю, усаживаясь на пассажирское сидение.
— Только так! — отзывается Давлат и лично пристёгивает меня ремнём безопасности.
Нет, определённо его парфюм нужно занести в какие-то списки запрещённого — потому что вдыхать этот, очень мужской аромат и не млеть — это за гранью…
Стараюсь не смотреть, как он ведёт машину, вообще не залипать на его руки и профиль…
Любуюсь видами за окном. Центр, куда поместили Борю, находится в лесу. Вокруг просто нереальная красота — один пейзаж живописнее другого. Хоть останавливай машину и снимай каждый на открытки. Эх, жаль, что у меня не эйдетическая память, как у Олеси из «Золотого сна», а то бы фотографировала глазами… Даже жаль, что через какое-то время эти виды смажутся, перекрытые новыми визуальными впечатлениями…
Когда мы подъезжаем к уютному белоснежному зданию реабилитационного центра — нас действительно уже встречают. Целая делегация: главврач, какие-то служащие, та сама медсестра, что увозила Бориса…
Только вот… все они ведут себя странно. Общаются исключительно только с Давлатом. Впрочем, мне всё равно. Я сама не своя от радости, что сейчас увижу брата…
Даже не очень слышу то, что говорят вокруг, вернее, не вслушиваюсь.
Лишь когда нас приглашают в светлый, чистый вестибюль и просят подождать, улавливаю фразу:
— Только недолго, он ещё очень слаб…
Давлат кивает, а у меня в ушах колотится сердце. Так колотится, что я глохну…
Даже дышать тяжело.
Муж не облегчает моей участи — поглядывает сурово, снова складывает руки на груди, а губы превращаются в тонкую линию…
Вот миленькая медсестричка вывозит Борьку…
Уиии! Братик!
Ему и впрямь лучше — уже не выглядит едва ожившим трупом: глаза с живым блеском, на щеках румянец… Вот только сам — какой-то растерянный…
Мне хочется бросится к нему и расцеловать, но этот странный, скользящий мимо меня взгляд, настораживает.
— Давлат Клепенщук? — произносит он, глядя снизу вверх на моего мужа. Тот кивает, подтверждая. —
— Это не я, — говорит Давлат, — а ваша сестра захотела увидеться…
— Постойте, вы сказали сестра? — брови Борьки удивлённо лезут вверх.
Ррр… да что происходит? Но странности продолжаются:
— Ну да, ваша сестра, Кристина Амелькина, — говорит Давлат и выталкивает вперёд улыбающуюся меня.
Я почти готова кинуться вперёд и начать тискать, приговаривая: «Кончай ломать комедию», когда ладонь Бори взлетает вверх, касается лба… Он натужно морщит его, что-то припоминая, а потом всё-таки выдаёт потерянным тоном:
— Но… это невозможно… Моя сестра погибла много лет назад во время наводнения в нашем посёлке…
Вскидывает глаза и смотрит на меня осуждающе и почти зло: мол, как ты смеешь играть таким!
Хватаю ртом воздух, хлопаю глазами…А в голове словно взрывается что-то, искрит, замыкает… И я проваливаюсь в спасительную тьму.
Глава 10. Ответы, но ответы ли?
— Лежи! — Лампа бескомпромиссно толкает меня обратно на подушку. — Доктор сказал, у тебя нервное и эмоциональное истощение.
Немудрено, промелькивает в плывущем мозгу, за такой короткий срок столько всего свалилось… У любого коротнёт…
— Боря… он…
— Ооо! — с каким-то маниакальным удовольствием тянет подруга. — Наш Борис — настоящий боец. Видела бы ты, как он врезал Давлату!
Я даже не стала спрашивать: каким образом, если он пока что ещё прикован к креслу? Куда больше меня волновало другое:
— За что?
Лампа вздыхает, берёт меня за руку, заглядывает в лицо:
— За то, что тот втянул его в… — кусает губы, собирается с мыслями… — Помнишь, тогда я позвонила тебе в клуб? Сказала, что как мы могли так ошибиться…
— Да, — припоминаю я.
Она кивает и продолжает:
— Марк отобрал у меня телефон. А потом… Потом Давлат сам позвонил нам и сказал, чтобы мы подъезжали как можно скорее и что ты в опасности… Ну, я схватила сковороду и… В общем, дальше ты и так всё знаешь.
Невольно улыбаюсь:
— О да, ты была великолепна! Боевая фурия в действии! — усаживаюсь поудобнее, чтобы видеть глаза Лампы и спрашиваю: — Так что ты мне пыталась сказать?..
— Ты же знаешь, что Давлат руководит одним из телеканалов?
Киваю:
— Да, ты упоминала, когда нашла его биографию в сети… Не помню, как называется…
— Зато я помню и теперь не забуду никогда — Отдыхай!
Хмыкаю:
— Как просто и… мило даже.
— Именно — просто и мило, — соглашается она. — Ничего подозрительного, развлекательный канал, каких десятки. Я бы тоже не придала значения, пока… В общем, в тот день я вышла прогуляться и заметила подозрительную деятельность в районе гаражей. А ты знаешь, я тот ещё сыщик! Нюх, — она касается своего носика и парадирует голос из старого советского мультика: — как у собаки, и глаз, как у орла. Я тут же взяла след и… спряталась, в бочку.