Мой необычный друг

Сборник

– Что это? – голос у Адаши оказался хриплым, и он прокашлялся.

Чужак покачал головой:

– Не знаю. Надо пойти посмотреть. Что-то случилось.

Адаши бережно свернул убор перьями вниз и спрятал в пустое сорочье гнездо. Чуткие уши уловили далёкие голоса – нечего белыми перьями привлекать внимание.

Глянул на Лиса, прижал палец к губам: молчи, мол. Тот кивнул, тоже прислушиваясь.

Тихо-тихо крались по лесу парни: Адаши тенью перетекал от дерева к дереву, Лис сгустком тумана стелился понизу, меж

кустов.

Громче зазвучала незнакомая речь. Трое мужчин переговаривались о чём-то. Один голос был властным и уверенным, а два других звучали почтительно.

Кто-то тронул Адаши за локоть – парень вздрогнул и обернулся. Лис. И как сумел подкрасться так близко?

Лис наклонился и на ухо выдохнул:

– Пойду гляну. Будь здесь.

Адаши хотел ухватить глупца, удержать, но тот глянул хитро и… исчез!

Вот, стало быть, каково одно из умений рода Лисов.

Над всеми духами самый старший – Великий Олень-с-белым-пятном. Он на всей земле племён за порядком следит. У каждого рода свой дух-покровитель. И каждый дух даровал своим детям волшебные умения.

У Лебедей вот «руки-крылья», чтобы быть быстрее, «лебединая песня», чтобы слышали все, – их Адаши уже освоил. А ещё «полёт лебедя», «крепкий клюв», «озёрный танец» – ими ещё предстоит овладеть.

Умения старались другим родам не показывать, но всякое бывало.

Лиса не было долго. Солнце успело подняться выше макушек самых больших деревьев и начать неспешное нисхождение к зениту. Адаши слушал вполуха, как щебечут птицы, цокают белки, шуршат в траве мыши и юркие ящерицы, и всё думал: пора или нет идти за непутёвым Лисом?

Издалека невесомо потянуло костром.

Адаши решил: когда тень от куста рановника станет длиннее на ладонь, он пойдёт за Лисом. Но тень только-только начала расти, как перед носом Адаши появился Лис.

Встряхнулся, скинул со стянутых в длинный хвост рыжих волос приставший листочек и заговорил шёпотом:

– Чужаки поймали Великого Оленя. Тихо ты, тихо! – схватил рванувшегося Адаши за плечо и продолжил:

– Смерти ищешь? Там шаман могучий. Или думаешь, простые охотники сумели Великого Оленя схватить? – Лис насмешливо изогнул бровь, и Адаши устыдился своего порыва.

Тут и правда подумать надо.

– Сколько их?

– Чужой шаман. Два его прислужника и семь… хм-м-м… – Лис задумался, пожал плечами и договорил:

– Семь странных слуг.

– Странных? – удивился Адаши.

– Они будто и не люди: не пахнут человеком, двигаются как неживые, да и вообще, – парень махнул рукой, словно не мог подобрать слов, чтобы описать увиденное.

Взмах кисти Лиса напомнил Адаши, что случилось при их первой встрече. Он нахмурился и мрачно спросил:

– Зачем ты, дубина, орал на Великого Оленя? Не вопил бы так, глядишь, он успел бы уйти в Невидимую чащу.

Лис пожал плечами:

– Тебе не понять. Так нужно было. Посвящение

у меня. Эх, если бы не эти чужаки, возвращался бы уже домой!..

– Ты мне посвящение испортил! – стиснул кулаки Адаши.

Лис изумлённо уставился на него, развёл руками и с наигранным удивлением произнёс:

– А у вас посвящения бывают? Ну и ну. Я-то думал: вас священный лебедь в макушку клюнет – и всё, мужчина!

Адаши захотелось врезать по наглой, усыпанной веснушками морде, но он не стал. Вместо этого буркнул:

– Что с тебя возьмёшь? Известно же: у вас, у Лисов, язык мелет, что лисий хвост. Пыли много – толку мало.

Лис фыркнул, но не обиделся. Жаль: хотелось Адаши хоть словом уязвить рыжего наглеца.

– У нас считается, что нужно догнать Великого Оленя. Кто сумел догнать и по боку хлопнуть – а лучше до рога дотронуться – тот и получил посвящение.

Адаши только головой покачал: каких только странных обычаев у соседей ни бывает! Догнать да хлопнуть – никакого почтения к Оленю-с-белым-пятном!

– А что Олень? – вернулся он к разговору.

Лис вздохнул:

– Оленя заперли в большую клеть из железа. Он лежит в углу будто раненый.

Плохо дело, очень плохо!

– Клетка, – продолжал Лис, – на повозке. Видно, хотят увезти Оленя. Но пока развели костёр. Человеческие слуги шаману еду готовят. А те, другие, бродят вокруг поляны и зачем-то рвут траву, кусты, цветы. Тащат всё шаману: тот смотрит да в сторону швыряет. Что ищут – непонятно.

Лис замолчал, вынул из поясного кошеля кусочек вяленого мяса и сунул в рот. Пожевал с задумчивым видом и сказал:

– Ладно, пойду. Я и вернулся только затем, чтоб тебя предупредить. Ступай к своим – расскажешь, что мы тут узнали.

– А ты?

– А я буду спасать Великого Оленя. Не дело его в клетке оставлять.

Адаши возмутился до глубины обеих душ: надо же, этот наглый Лис думает, что он, Адаши, способен бросить Оленя-с-белым-пятном в беде и поручить его спасение какому-то рыжему?!

– Сам иди к своим, – буркнул Адаши.

– Ну, две головы лучше. Хоть вторая и птичья! – Лис усмехнулся, но, кажется, был и правда доволен тем, что не придётся идти одному.

Разных племён дети, а все потомки Великого Оленя-с-белым-пятном. Значит, хоть не родные, но братья.

– Чужой шаман тебя не почуял? – спросил Адаши на ходу.

– Нет. Занят он. Волшбу неведомую творит.

До костра чужаков дошли быстро и скрытно.

Чужой шаман, завернувшись в длинный плащ из неведомого полотна, сидел в двух шагах от костра и всё на клетку поглядывал. Волшбу творил: водил палочкой по штуковине, лежащей на коленях. На носу у шамана блестели диковинные прозрачные кругляши, скреплённые тонкими полосками металла. Кругляши зловеще поблескивали, когда чужой шаман поднимал голову.