Мой необычный друг
Шрифт:
Размоченная в воде порция ухнула в желудок незаметно. И даже некоторая затхлость обгоревшего печенья не притупила желания наброситься и съесть всё.
Усталость навалилась на Териса. Он выбрался из модуля и пошёл прочь. Подальше от соблазна. Слёзы катились по чумазому лицу. Квазибарры нигде не было видно.
«Снова испарилась», – подумал техник и привалился к торчащему из гравия куску корабельной обшивки. Обломок изгибался, как огромный древесный лист, нависал над головой, и Терис почувствовал, что это почти уютно, закрыл глаза…
В
Две?!
Терис вскочил, рванулся, ударился макушкой о нависающий край обшивки.
Сомнений не было. Две квазибарры!
Он бежал, оскальзываясь на камнях, видел, что синие клювастые лица повернулись к нему, бессмысленные глаза следили за неуклюжим человеком, – но не мог остановиться.
Откуда здесь ещё одна птица?!
Пятка скользнула – взмахнув руками, Терис хлопнулся на спину и взвыл от боли. Перекатился, поднялся и поискал глазами квазибарр. Одна, наклонив голову, по-прежнему глядела на барахтающегося техника, а вторая… Вторая исчезла.
– А-а-а-а-а! – заорал Терис.
Он почувствовал, что сходит с ума, ощутил дикую животную злость: на эту идиотскую планету, на тупых синих кур с их дурацкими перьями, на персонал корабля, который умудрился взорваться, и на себя. На всю свою глупую пустую жизнь, в которой он ничего не совершил и не совершит, потому что не будет никакого «завтра», на которое всегда откладываешь Настоящие Дела. И только катастрофа дала нечто необыкновенное…
Язык квазибарр. Может, о Терисе будут говорить, когда его не станет.
Техник достал из кармана анализатор, исцарапанные, ободранные пальцы зависли над панелью.
«Кто ты?» – набрал он, и на экране появились пляшущие и переплетающиеся чёрточки. Повтор, ещё раз повтор. Терис ткнул прибором в глаза квазибарре.
– Кто ты? – голос дрожал. – Ты же умеешь говорить, я знаю.
Птица смотрела на человека с компьютером, её перья лежали спокойно. Потом повернулась и потопала прочь.
Металлический лом скрипел и гнулся, и Терис решил, что ошибся: этот кусок слишком большой, слишком сильно засыпан камешками. Он выпрямился и отбросил лом. Плечи болели, руки дрожали. Без еды он слабеет.
Терис посмотрел на высокое светило и вытер ладонью лоб.
Если отгрести в сторону щебень со склона, то обломок корабля может съехать вниз, к пляжу, где техник выкладывал из космического мусора огромную стрелку. Он сначала думал выложить хрестоматийное SOS., но понял, что умрёт раньше. Потому решил ограничиться стрелкой, недвусмысленно указывающей на место падения лифтового модуля.
Терис натянул на ладони демонтированные от рваного скафандра перчатки и принялся рыть. Жёсткие бронированные пальцы клацали о камни, пневмоусилители выбрасывали их с силой. Шурх-шурх… Терис откинулся и оценивающе поглядел на нависшую громадину. Достаточно небольшого толчка.
Он обошёл обломок по склону выше и пнул его. Покатились камешки. Внизу мерцала солнечными зайчиками жемчужно-синяя гладь водоёма.
– Ну,
Далеко, на пляже, квазибарра бродила по мелководью, ещё одна стояла, поджав ногу.
– Сто-о-ой! – заорал Терис и спрыгнул.
Поздно!
Набирая скорость, окутанная оглушительным шорохом камней и клубами серой пыли, часть стальной капсулы поползла на птиц.
Терис не успел ничего подумать, помчался вниз по осыпающемуся склону – быстрее собственных ног, лёгкие рвались от ветра – мимо грузно сползающего обломка, под него. Оттолкнул растрёпанные комки перьев в сторону, а сам увернуться не успел – упёрся ладонями в хрустнувших перчатках в неотвратимо надвигающуюся махину и ощутил, как предательски скользят ноги по мокрой гальке… Сто-о-оп!
Терис не мог надышаться. Волны били в грудь, плескали о тускло поблескивающий кусок капсулы, которую он так легкомысленно вывернул из склона. Терис стянул покалеченную, бесполезную теперь перчатку, зачерпнул воды и протёр частично омытый волной бок устройства. Нанесённые белой краской метки давали ясное представление о том, что именно взрывоопасное перевозилось на «пустом» двухгигатоннике, летящем от Ароруса к Сибеле.
Терис отдёрнул руку и побрёл по мелководью к берегу, где на него уставились пять квазибарр с малиновыми бессмысленными глазами.
Он достал из кармана анализатор, поглядел на экран и неуклюже скрестил грязные, дрожащие, но уверенные пальцы.
«Привет», – посигналил ближайшей птице.
«Стручок на клюве! – затрепетали синие перья. – Оно разговаривает!»
Двадцать три дня спустя
В студии, залитой софитами, зрителей не было, но миллиарды людей смотрели передачу, затаив дыхание.
Сначала камера высветила капитана корвета «Дважды необратимый» с огромной игрушкой в руках – меховой курицей, что ли? Лицо капитана посинело от непривычного, сжимавшего шею воротничка парадной рубашки.
– Что вы почувствовали, когда обнаружили это в космосе? – спросил юркий и несколько развязный хост [1] – ведущий полуночного шоу.
– Ну… я… до сих пор не верю, – просипел капитан. Он расстегнул душившую пуговицу. Миллиарды зрителей сочувственно хмыкнули.
На экране замелькало видео, которое капитан корвета снял, когда уверился, что происходящее в космосе не розыгрыш вахтенного и не мусор.
– Наш сегодняшний гость, Терис Баартеда, стал героем недели. Он не только выжил на необитаемой планете при помощи подручных средств, но и стал свидетелем по делу о незаконной перевозке опасной контрабанды. Скандал в Высоком Парламенте Сибелы неизбежен, но главное, – хост словно захлебнулся собственными словами, – главное!.. – Камеры переключились на всё ещё лоснящегося аэропластырями, но чистого и выбритого Териса.
1
Хост – (англ. host) – ведущий ток-шоу.