Мой путь озарён рассветом
Шрифт:
— Знаешь ли ты, что валмиранцы признают все религии мира, слегка изменяя их на свой лад?
Я вспомнила её рассказы о Городе Тысячи Храмов, в котором одновременно находились храмы многих истинных и ложных богов, и кивнула снова.
— Да.
— Ты можешь встретить здесь множество обычаев, которые покажутся тебе странными. Когда-то мне тоже так казалось, но теперь я вижу: все они нужны для того, чтобы поддерживать Духа. В пределах стен запрещена магия, затрагивающая духов разрушения, а магические академии окружают особой защитой. Огнестрельное оружие, так полюбившееся
Мне оставалось только согласиться.
— И всё-таки величие Валмиранского Духа — палка о двух концах. Для внешних опасностей он практически неуязвим, а вот разрушить его изнутри проще простого. Достаточно одного крупного демона, и Дух получит рану, от которой оправляться будет долго. Ты представляешь, как сильно рискуют власти, впуская в страну испуганных и обозлённых беженцев, мечтающих отомстить за свои потери, целыми кланами?
Я не представляла.
— Зачем тогда они это делают?
Марика подняла руку и бережно коснулась края сосновой ветки, которая опускалась вниз, словно тянувшись к ней.
— Они впускают в первую очередь расков, шиикаров и оадоинов. Должно быть, это помогает Духу. А вот магам в основном отказывают.
— А Питер?
— А Питер прописан как обычный ниор. Может быть, у него будут неприятности из-за этого потом. Может быть, они будут и у меня. Но я надеюсь, что всё обойдётся, а сейчас меня волнует другое.
— Что?
— За последний год Валмирана приняла три клана расков и огромное количество одиночек. Мы расшатываем нерушимую защиту страны, и это хорошо понимают в Эйноматрине.
— Но ведь мы ничего не можем с этим сделать, — возразила я. — Пусть те, кто правит страной, разбираются.
— Отнюдь, мы можем сделать куда больше, чем они. Мы должны как можно скорее стать частью Валмираны не только по документам, но и по духу. И я не выпущу школьников во взрослую жизнь, пока вместо «они» они не научатся говорить «мы».
Я хмыкнула.
— Тебя проклянут.
— Пускай, мне не привыкать. Вот только я ввела Верховный Совет, и те, кого я взяла в него, поддерживают это решение. Новое поколение должно считать себя валмиранцами в той же степени, что и расками, и никто, кроме нас, не сможет помочь им в этом. Хорошо, что клану позволили сохранить свою власть, а не навязали в начальники кого-нибудь из тех, кто родился здесь.
— Клан был бы недоволен, а это повредило бы Духу, — предположила я.
— Может, так, а может, они просто уважают чужие традиции. Пойми, те, кто родился здесь, делают то, что делают, не для того, чтобы защитить Духа, а искренне, от всего сердца. Едва ли многие знают о его существовании.
Нас ведь приняли на весьма приятных условиях. За право жить за стенами мы должны платить шкурами и мясом, как и за предоставленный нам город. Сейчас у нас есть крыши над головами, еда, тёплая вода, масло для ламп, мебель в домах и многое другое, чего могло бы и не быть, но ещё многое предстоит
А платить охотникам нечем: денег внутри клана почти не осталось. Вместо денег они получают бесплатную еду, луки и стрелы, с них не требуют оплаты за жильё, но этого мало. У многих охотников есть семьи.
Сейчас вся наша надежда на охотников, торговцев и воинов, которые берутся за задания от столицы. Но торговцы попались в ловушку. У них нет денег, чтобы открывать магазины в других городах, а в наш город покупатели извне не идут по понятным причинам. И всё же я сделала ставку на них. Знала бы ты, как Рандольф злился… Мол, мы, раски, — воины и охотники, а не торгаши!..
Марика невесело засмеялась, а я как в живую увидела покрасневшее от злости лицо отца Дисы.
— Знаешь, что меня удивило больше всего? — спросила вдруг Слышащая, внимательно глядя на меня.
Я растерялась.
— Э-э-э, нет.
— То, как к этому относятся в клане. Они рады тому, что спасены, верят, что всё будет хорошо, готовы работать и помогать. Не все, но подавляющее большинство. Такого я не ожидала. Охотников кормят лучшей едой, для них не жалеют ничего. Многие оказывают друг другу услуги бесплатно. Это удивительно и прекрасно, ты так не думаешь?
Настал мой черёд смотреть на Марику многозначительным и слегка насмешливым взглядом.
— Разве не очевидно? Это всё из-за тебя.
Слышащая покосилась на меня с подозрением. Быть может, таким же взглядом я сама смотрела на неё, когда она начинала меня нахваливать, и эта смена ролей меня развеселила. Я дёрнула ушами и, не скрывая удовольствия, принялась объяснять:
— Ты же вся излучаешь уверенность. Ты не сомневаешься, что всё получится, если все возьмутся за дело, так? Вот и они не сомневаются. Ты — лучший лидер для клана в такое время. Финиду, конечно, очень жалко, я никогда не пожелала бы ей такой смерти, но она бы так не смогла.
Марика очень серьёзно посмотрела на меня и медленно склонила голову. Я всё ждала приступа чувства вины за слова про Финиду, но его не было. Я была права, и не сомневалась в этом ни на секунду.
— Спасибо за такие слова, — проговорила Слышащая.
Я засмущалась.
— Я просто сказала то, что думаю. Потому что это правда. Разве ты сама не видишь?
— Теперь вижу.
Наставница стряхнула снег с моей головы, и тот посыпался на лицо. Я возмущённо ойкнула, засмеялась и, не переставая улыбаться, объявила:
— Я тоже хочу помочь. Работать для клана, делать что-нибудь полезное. Но я ничего не умею.
— Ты — моя ученица, тебе не нужно работать.
Улыбка сползла с моего лица. Я удивлённо замерла, не веря услышанному.
— Как это? Даже раньше, когда мы жили у Коовира, я помогала Арран с детьми…
— Ты училась вместе с ними, это не было работой.
— Но теперь…
Я осеклась, не зная, что ещё возразить. Я только что сама призналась, что ничего не умею. Оставалось только учиться.