Мой путь озарён рассветом
Шрифт:
Питер был крепкой стеной, надёжной, пожалуй, способной защитить меня от всего на свете. Питер любил меня, и, если бы я могла просто взять и полюбить его, всем было бы проще. Но Крис казался снежной горой, готовой обрушиться в любой момент, и я не могла отвести от этой горы взгляд.
Комментарий к 11. Сказка о горной рыси и маленьком мальчике.
Пам-пам.
========== 12. Полёт бескрылой птицы. ==========
Чем больше я думала, тем больше запутывалась. Болезнь отпускала меня неохотно,
На десятый день болезни я пришла к очень важному выводу: я идиотка. От этого осознания легче мне не стало, и когда Питер зашёл меня проведать, я, как всегда, притворилась спящей.
С Крисом этот трюк не проходил.
— И долго ты собираешься ломать комедию? — поинтересовался Призрак, в очередной раз вломившись в оккупированную мною комнату.
Комната, которую выделили мне родители Хельги, когда-то была спальней их старшей дочери, но, как я узнала, её хозяйка больше тут не жила. Часть комнаты была завалена ставшими ненужными хозяевам вещами, да и вообще помещение выглядело совершенно нежилым. Не осталось никаких украшений, никаких следов жившего здесь ранее человека, кроме нацарапанных на деревянном изголовье кровати рисунков с крылатыми девочками, парящими в воздухе.
— Я не ломаю комедию, — ответила я Крису, отворачиваясь к стене. — Я болею.
— Ты болеешь, потому что не хочешь выздоравливать, — отрезал тот.
Я мрачно фыркнула вместо ответа. Вероятнее всего, Призрак был прав. Я использовала болезнь, чтобы не говорить с Питером, чтобы отсрочить тот час, когда мне придётся сказать ему, что я его не люблю, и признать для себя почему. «Жаль только, Криса никак не прогнать, — сердилась я. — Сидит тут и смотрит. Чего он смотрит?» Я ещё раз фыркнула и натянула одеяло на голову.
— Пощади. Ещё немного Хельги, и я свихнусь.
Через одеяло голос Призрака звучал глухо. Я вздохнула и вернула голову на свет. Этот довод подействовал: влюбчивая шиикара старалась держаться от меня подальше, но всё равно умудрилась безумно мне надоесть. Наверное, тому поспособствовали рассказы Криса, который, похоже, приходил навестить меня в первую очередь для того, чтобы пожаловаться на неё.
Продолжая наседать на Питера, Хельга взялась за Призрака, и на обоих моих друзей теперь с ненавистью смотрела по меньшей мере дюжина местных молодых людей.
— После такого и Малисана цветочком покажется, да?
Крис пожал плечами.
— Они обе по-своему невыносимы. Но от Хельги хотя бы можно навсегда избавиться. Давай уже уйдём, а?
Он говорил это так жалобно, что во мне просыпалось нелепое желание обнять его и увести далеко-далеко от нехороших шиикар.
— Скоро уйдём, — заверила я Призрака. — Мне уже лучше.
Я и в самом деле начала стремительно поправляться, и два дня спустя я уже вполне уверенно вылезла из приютившего меня дома. И первым, кого я увидела, оказался Питер, который сразу же меня заметил. Уверенность резко испарилась.
— Рад тебя видеть! Как самочувствие?
—
— Замечательно! — Питер расплылся в широкой улыбке. — Шиикары предложили нам остаться до праздника осенней луны.
— Это когда?
— Через три дня, в полнолуние.
— А-а-а…
Такое предложение было куда больше похоже на вежливую попытку поскорее выставить нас прочь. Что же, шиикаров можно было понять.
— Тогда останемся до праздника, а сразу после него — в Валмирану, — объявила я.
Питер кивнул. Я кивнула в ответ на его кивок. Маг сощурился, я отвела взгляд. Он ничего не говорил, я тоже молчала, и это было ужасно. Я ждала, когда он скажет что-нибудь о том, о чём я не хотела ни слышать, ни думать более, но Питер ничего не сказал, лишь пожелал мне скорейшего выздоровления и ушёл.
Похоже, он решил делать вид, будто ничего не случилось, и я была этому рада. Мне даже пришла в голову идея притвориться, что я всё забыла из-за жара. Это могло сработать, чтобы отвлечь Питера, но это не могло отменить того факта, что я уже знаю. Знаю наверняка. А иногда знать — это куда безысходнее, чем догадываться.
Однако после этого разговора я стремительно пошла на поправку. Я старалась выходить из дома всё чаще, перемещалась по деревне, рассматривала шиикаров. Крылатые светловолосые люди быстро перестали меня удивлять, я легко привыкла к их ушам, сильным широким плечам, торчащим между лопатками крыльям. Судя по их движениям, крылья и руки шиикаров имели общее начало. Я с любопытством смотрела, как шевелятся крылья за спиной женщины, пытающейся объяснить что-то ребёнку с помощью обильной жестикуляции, как взмахивают руками школьники, прежде чем слететь с крыши.
Да, я привыкла к шиикарам быстро, а вот их явно сильно смущали разгуливающие по их городу раски. На меня смотрели с подозрением, хоть и без явной враждебности, и обходили стороной. Возможно, дело было в нашей принадлежности к разным народам, а возможно, это постаралась Хельга. О да, эта девушка наверняка знала весь город и каждому своему знакомому спешила рассказать о том, как выжила после знакомства со страшной и мрачной Ярной.
Надо сказать, всё это время я действительно не лучилась счастьем, даже почти не улыбалась. Я устала и запуталась, какие тут улыбки? Исключением стал Крис. Не улыбаться при нём я просто не могла, даже если сама того хотела.
Праздник Осенней Луны стремительно приближался. Я узнала, что шиикары, имея свой странный календарь, бурно отмечают первое полнолуние каждого сезона. Эти праздники так же важны для них, как Круг Охоты для нас, и шиикары основательно готовились к предстоящему торжеству.
— Караная велела нам жить счастливо. Пока мы радуемся, она радуется с нами, — сообщила Хельга в ответ на вопрос Питера о том, что этот праздник вообще означает.
Я фыркнула. Как по мне, именно Караная была странной богиней, как и все другие боги, не спешащие осчастливить свой народ чем-нибудь, кроме древних легенд и сомнительных заветов. То ли дело Киира! Она никому не приказывала радоваться, она помогала нам выжить.