Мой Рагнарёк
Шрифт:
– Хорошо говоришь. Но что, если вдруг Лодуру повезет, он одолеет этого парня и займет его место, согласно пророчеству? – нахмурился я.
– Одолеет? Не смеши меня, Один! Неужели ты думаешь, что нашего врага так легко одолеть? Если бы это было так, мы бы и сами справились. Впрочем, если окажется, что этот твой Лодур на редкость удачлив, никто не запретит нам встрять в их драку и помешать ему – разве нет?
– Тоже верно.
Я понял, что Афина предлагает мне не самый скверный выход из положения. Что бы там ни случилось
– Ладно, допустим, ты права… Но что если они столкуются? Не удивлюсь, если наш враг обрадуется и скажет Лодуру: «Занимай мое место, мне все надоело!» Когда мы беседовали, мне показалось, что он только и ждет шанса умыть руки.
– Об этом не беспокойся. Я не позволю ему «умыть руки», – объявила Афина.
Я удивленно уставился на нее: что она еще задумала?
– Разве ты не заметил, как он смотрел на меня? Если я позволю ему хотя бы надеяться, что когда-нибудь ему будет позволено поцеловать меня… Знаешь, возможно, в этом случае Последняя битва пройдет по моему сценарию.
– Кое-кто однажды говорил мне, что прожил бесконечно долгую жизнь, не оставляя на своем теле отметины чужих губ, и не хочет менять это в самом конце, – сердито сказал я.
Мне очень не понравились ее слова, а улыбка, притаившаяся в уголках рта Марлона Брандо, – и того меньше. Странная это была улыбка, не слишком похожая на те, что я привык видеть на устах Паллады, в какое бы тело она ни рядилась.
– Я же говорю, что просто позволю ему надеяться, – рассмеялась Афина. – Не надо так мрачно смотреть на меня, Игг! Ты – друг, поэтому тебе я сразу сказала правду. Но это не значит, что я должна быть столь же прямодушна с нашим врагом. Мало ли какие слова я буду ему говорить! В любом случае дальше слов дело не зайдет.
– И ты всерьез полагаешь, что ему будет достаточно твоей болтовни? Так может думать только неразумная девчонка!
– На что будем спорить? – взвилась она.
– Предлагаешь биться об заклад? – удивился я. – Что за нелепая затея!
– Пусть нелепая. Что ты поставишь, Твэгги?
– Да все что угодно.
– Отлично. Если я выиграю спор – если окажется, что я действительно могу вить из него веревки, отделываясь лишь пустыми обещаниями, – ты выполнишь любую мою просьбу. Так даже лучше: сейчас я еще не знаю, что мне может от тебя понадобиться.
– А если ты проиграешь спор? Что я получу от тебя в этом случае?
– Я не проиграю! Ладно, допустим. Что бы ты хотел получить?
– Тебя.
– Как это – меня?
– Не прикидывайся, что не понимаешь, – сердито сказаля. Передразнил ее: – «Разве ты не заметил, как он смотрел на меня?» А разве ты никогда не замечала, как смотрю на тебя я?
– Стараюсь не замечать, –
– Не пытайся заделаться моей свахой! – я едва обуздал гнев. – Что ты смыслишь в этих делах? Чем решать, с кем я должен валяться, скажи: ты принимаешь мое предложение?
– Дурацкое предложение. Впрочем, как хочешь. Все равно я не проиграю этот спор.
– Может, так, а может, нет. Поживем – увидим. Но, в случае чего, как я узнаю, что ты проиграла?
– Я никогда не лгу тем, кого считаю равными себе.
– Вот это напрасно! – усмехнулся я. – Только с равными и стоит лукавить, прочие не в счет.
– Не учи меня уму-разуму, ладно? Я не так молода, чтобы меня можно было переделать. А если учесть, что наш последний день не за горами, не стоит и пытаться… Ну что, я пошлю за Улиссом?
– На кой ляд тебе этот пройдоха? Думаешь, он научит тебя уклоняться от поцелуев?
– Этому я сама кого угодно научу. Улисс нам сейчас очень нужен, Один. Или ты сам собираешься навестить своего бывшего побратима? Мне, например, что-то пока не хочется соваться ему в пасть. А кто-то ведь должен рассказать ему, что творится.
– Кто-то должен. Но почему именно этот твой любимчик? Почему бы не послать, к примеру, Гермеса? Он же у вас от рождения Вестник.
– Гермес не только Вестник, он – один из нас. Не стоит делиться своими планами с кем-то еще. Пусть это будет нашим с тобой секретом. Улисс не в счет, он предан мне крепче, чем мои Хранители!
– Не нравится он мне, – вздохнул я. – Ладно, делай как знаешь.
– Вот и славно. Думаю, Улисс будет здесь уже сегодня ночью. Он не медлит, когда я его зову.
Афина поднялась и пошла к своей летающей машине. Наверное, решила, что ее крылатый приятель тоже нуждается в утешительной беседе после сегодняшней передряги. Уж он-то точно остался цел только по милости нашего мягкосердечного врага.
Что касается меня, мне было о чем поразмыслить. Я достал из-за пазухи мешочек с рунами, взвесил его на ладони и спрятал обратно. Сердце говорило мне, что время для гадания неподходящее. Моя судьба еще сама не решила, как быть дальше, поэтому мне не следовало совать нос в будущее.
* * *Улисс действительно оказался легок на ногу. Часа через два после заката он уже сидел у ложа Афины и прилежно внимал ее речам. Время от времени кивал: «Да, я понял» – и снова почтительно умолкал.
Вскоре я убедился, что Афина говорит сущую ерунду. Оно и понятно: Паллада ни разу в жизни не встречалась с моим бывшим побратимом и не имела ни малейшего представления о том, как с ним следует говорить. Но я не стал вмешиваться в их беседу. «Пусть себе болтает», – снисходительно думал я.