Мой сводный подонок
Шрифт:
Разворачиваюсь, чтобы уйти. Наш разговор снова о чем-то про будущее. Если закрыть глаза на то, что его отец женился на моей маме и что живем все под одной крышей, мы топчемся на стадии «очаровать друг друга».
Но зачем мне очаровывать такого подонка?
– Ты куда прешь, дура?
Один из парней, в которого я неожиданно врезалась, срывается. Не знаю, что было в его бокале, но сейчас на моем платье расползается мокрое пятно чего-то терпкого.
Ткань прилипает к груди. Кожу даже пощипывает, а щеки вспыхивает.
Напугана.
– Что ты сказал? – встревает Шахов.
Я как на ринг попала.
– Из-за твоей девки я пролил вкусный коктейль. Теперь пусть идет и делает мне новый. Ты привел сюда эту неуклюжую.
Фил звереет. Я вижу, как он замахивается и бьет того парня.
Глава 16
Филипп меняется на глазах. Из высокомерного и самовлюбленного подонка он превращается в неконтролируемого хулигана. Шахов такой опасный, что меня сбивает с ног его взгляд, которым он наградил меня за секунду до того, как ударить того парня. Пусть тот и поступил неправильно, но это же не причина, так его наказывать.
Фил сейчас в одежде, но я невольно вспоминаю, каким он был на ринге. То есть как бы полуголого.
Мамочки…
Артем пытается разнять парней, а я прижимаюсь к стене спиной.
Они дерутся из-за меня. Я – виновница этой незапланированной драки. И все, все, кто был здесь, смотрят теперь совсем другим взглядом. Чувствую себя не просто лишней, а чужой. Самый настоящий враг.
– Извиняйся, мразь! – приказывает Шахов, схватив парня за ворот и приподняв голову.
Его губы в крови, нос тоже сильно разбит. Когда Антон – тот самый парень – смотрит на меня, его веки еле-еле опускаются. Они выглядят опухшими.
– Прости, – мямлит. Жалко его.
Фил сошел с ума.
– Прощаешь его грубость, Лиззи?
От тона Шахова сводит зубы. У меня нет правильного ответа на его вопрос. Или, если уж быть честно, я вообще не хочу отвечать. Происходящее настолько мерзкое и неправильное, тошнить начинает.
– Ну? Прощаешь? – бьет интонацией. Его глаза самые настоящие угли, которые никогда не потухнут, а только будут разгораться и разгораться.
Опасный он, Шахов этот. Либо обожжет, либо спалит все.
– Отпусти его, Фил. Я… Прощаю его, – прикладываю недюжее усилие, чтобы сглотнуть. Выравниваю спину, еще ловя сотни взглядов в минуту.
Все такое фальшивое вокруг.
– Придурок, – Филипп цедит сквозь зубы и откидывает от себя Антона, как вещь.
Шахов мощнее и сильнее того парня и это просто нечестно, что Антон не смог никак себя защитить. Да, он был неправ, но и Фил тоже.
Хватаю сумочку, которая лежала с краю дивана, и, широко шагая, ухожу. В глазах собираются слезы. Много эмоции крутятся внутри. Столько и не испытывала разом за всю жизнь.
Прохожу столы, откидываю
Перепрыгиваю через ступеньку, а делать это в платье совсем неудобно. Мое единственное желание – покинуть злачное место как можно быстрее.
На улице дует северный ветер. Из-за мокрого пятна холод тут же пробирается в каждую косточку. Осматриваюсь по сторонам. Вдруг поблизости есть какое-то кафе? Или магазин? Я бы смогла там переждать и вызвать такси, чтобы уехать.
Под ногами лужи. Я и не знала, что был сильный дождь.
Смотрю во все глаза. Но так темно.
– И далеко собралась? – голос Шахова звучит близко, разбрасывая мурашки по плечам. На мне нет ничего теплого, что можно было бы накинуть и согреться.
Вздрагиваю. Я все еще помню его горящие глаза и сцепленные накрепко челюсти. В носу свербит запах крови, а не свежий, осенний воздух.
– Домой. Мне нужно домой, – говорю и отворачиваюсь. Его боевой образ все еще мерцает перед глазами.
Шахов вздыхает, и его вздох слышат все в радиусе километра.
Щелкает сигнализация черного монстра Филиппа, как бы приглашая занять пассажирское сиденье.
– Прошу, – довольно галантно Фил открывает дверь, приглашая меня внутрь.
Я мнусь. Буквально переминаюсь с ноги на ногу, но ни разу не посмотрела на своего сводного. Боюсь увидеть тот огонь в его глазах, который скорее пугал, чем прельщал.
– Вызови мне лучше такси, – взглядом прочесываю мысы своих туфель. Мышцы ног покалывает от напряжения. Сколько часов я уже на таких высоких шпильках? С непривычки уже не чувствую нижнюю часть тела, включая поясницу.
– Са-дись, Лиззи.
Приказывает, а я, стрельнув в него глазами, все же сдаюсь и сажусь внутрь. Там тепло и по-прежнему уютно.
А когда Шахов занимает водительское сиденье, воздуха в салоне перестает хватать нам обоим.
Парень стартует с пробуксовкой, во время которой совсем не дышу, а сердце замирает, беря продолжительную паузу.
– Отвези домой. Пожалуйста.
Силы покидают меня и невыносимо хочется спать. При этом по венам течет настоящее воспламеняющее вещество, которое способствует чему угодно, но только не сну.
– Хм… – хмыкает, чем вещество это поджигает.
Шахов выворачивает руль и выезжает на проспект. Едет прямо до первого перекрестка и, включив правый поворотник, оказывается на небольшой улице, ведущей в спальный район города.
Филипп спокоен, я вся извелась. Словно сижу не в мягком кожаном кресле, а на тысячах мелких иголках. Каждая клеточка проткнула и поражена.
– В Москве я недавно, но… Ты не домой меня везешь… Я права?
Снова хмыкает, чем больше заставляет меня нервничать. Ему весело, я напряжена до максимальных значений. При этом мне все же интересно: что же будет дальше.