Мой сводный подонок
Шрифт:
Шахов включает кондиционер. Довольно прохладный воздух врезается в мое тело. Дрожать начинаю и скрещиваю руки под грудью. Вдруг это поможет согреться?
– Холодно? – резко и обеспокоенно спрашивает.
Киваю. Не хочется его напрягать. Пусть просто не отвлекается и едет. Каждый его вопрос или банальное слово действуют на меня неправильно.
Фил заворачивает в какой-то двор. Тормозит. Я пугливо всматриваюсь во тьму, которая поглощает нас, как только Филипп выключает фары.
И
– Почему ты остановился?
Мое дыхание частое, густое. У Шахова почему-то такое же.
– Снимай платье.
– Ч-что?
Фил тянется за свитером. Или это ветровка на молнии. От нее пахнет горько, как и туалетная вода Шахова.
– Простынешь. Снимай платье.
– Из ума выжил? Я ни за что не буду снимать платье при тебе!
Нижняя челюсть Фила выдвигается вперед. Его коробит моя упертость.
– Думаешь, в тебе есть что-то особенное? – с какой-то иронией в голосе говорит.
Задевает, надо сказать. Он вообще делает все, что меня трогает. Как маленькая девочка хочется доказать, что Шахов не прав.
– А вдруг есть, Пиппин?
– Не смеши меня, Лиззи. В тебе нет того, что меня привлекало бы.
Чувства по кругу пускает. И стыдно, и доказать обратное хочется.
– Ты же… Врешь? – в тишине салона мой голос звучит будто бы жалобно и до невозможности громки. По ушам бьет.
Шахов новь профессионально хмыкает. Его глаза полны огня. И свет включать не надо.
Глава 17
– Лиззи, не дури и снимай чертово платье!
Уау, Пиппин ругается. Он глубоко и шумно дышит, взглядом лобовое стекло продавливает. В руке сжимает свою одежду, и я не могу отделаться от ощущений, что Филипп переживает за меня на самом деле. Платье и правда мокрое насквозь.
– Ладно, ладно. Ты только… Отвернись, – прошу и густо краснею.
Переодеваться в физкультурную форму в школе, когда постоянно заглядывают мальчишки, это одно. Но делать это при Шахове – совсем другое.
– Мы уже определились, что ты меня не интересуешь, – взгляд по-прежнему прикован к стеклу. В темноте салона вижу, как напряжены его скулы. Да и губы тоже. Если не знать, что Шахов просто меня просит раздеться, можно подумать, что он сильно злится.
– Кажется, мы определились, что ты врешь.
– Хорошо. Я могу выйти.
Филипп открывает дверь. Мне становится в разы холоднее, чем было. Хлопок – я остаюсь в салоне одна.
Так тихо. И страшно.
Из окна наблюдаю, как Шахов отходит от своей машины и остается стоять ко мне спиной. Можно смело переодеться, но я все смотрю.
Фил упирается руками в бока. Его плечи высоко поднимаются. Затем он трясет головой и зарывается пятерней в свои волосы,
Когда Филипп разворачивается, наши взгляды врезаются друг в друга. Втягиваю воздух в себя, а он кажется мне разряженным, густым, как кисель.
И почему у меня такая реакция на этого подонка? Пульс взбесился.
Но еще больше не понимаю, когда дрожащими пальцами нащупываю молнию сбоку и тяну «собачку» вниз. Нет, у меня и мысли не возникло соблазнять его или что-то в этом роде.
Делаю все торопливо, словно меня нещадно кто-то подгоняет.
Не кто-то, а сам Шахов. Своим взглядом, своей аурой, которая чувствуется через металл и на расстоянии.
Снимаю платье через голову, зацепив прическу.
Меня колотит от своей смелости и безрассудства. Если бы только бабушка с дедушкой знали, где сегодня была я и чем занимаюсь сейчас.
Остаюсь в нижнем белье и чулках. Снова они, когда зареклась их носить.
Шахов продолжает смотреть. Он застыл на месте, как статуя. Красивая, но неживая.
Сгребаю с сиденья черную спортивную кофту на молнии и надеваю на себя. «Вжик», но все еще дрожу.
И кофта эта слишком короткая. Резинки чулок торчат, и я оттягиваю ткань до самых колен. Надеюсь, после стирки она встанет на место, а то так и испортить дорогую вещь можно.
– Готова? – Шахов появляется внезапно. Он ведет себя легко, словно не наблюдал за моим полустриптизом через окно. И голос ровный, почти безразличный. А я…
– Вполне. Кофта теплая.
Фил выворачивает руль и выезжает из переулка.
– Теперь мы домой?..
Жду ответа, зависнув на сильной ладони, сжимающей оплетку.
– Ты хочешь?
Качаю головой. Вечер странный, абсолютно ненормальный, но домой уже не хочу.
– А ты? – спрашиваю, направляя свой ответ все тому же лобовому стеклу.
– Ты обещала показать свое веселье. С моим мы определились как «непотребное». Так?
Бой, полуголый Шахов, визг и восторг толпы – преимущественно кричал женский пол – вкус шампанского. Это стопроцентное «непотребное» веселье.
И где та скромная девочка Лиза?
– Мое веселье точно не понравится тебе, Пиппин, – поджимаю губы. На них совсем не осталось помады. И я, черт возьми, об этом думаю и даже сожалею.
– Шоппинг?
Намечается волна нормального общения. Расслабляет. Откидываюсь на спинку. И плевать на резинку чулок, на которую то и дело поглядывает Фил. Я его не привлекаю!
– Нет.
– Кормить бездомных?
Прыскаю от смеха, но надо бы упрекнуть. Тема далека от веселья. Но тон, взгляд, который полетел в меня, полуулыбка…