Мой темный принц

Хантингтон Паркер С.

Что касается Купера... Я не могла смириться с тем, что наша разлука привела к его смерти. Это просто не укладывалось в голове. Если я концентрировалась на своих задачах, занимала себя дополнительными часами, продумывая расстановку и сцены, я меньше думала об этом. Так я и поступила, с головой погрузившись в работу.

Хейли последовала за мной к буфету.

— Знаешь, для помолвленной пары вы двое никогда не общаетесь.

— Потому что мы больше не помолвлены.

— А ты ему вообще нравишься?

— Тебе придется спросить у него. — Я положила на свою тарелку половину вегетарианского

бань-ми. Сотрудники кейтеринга постарались на славу, отправив на остров целую флотилию поваров.

— Могу я взять его номер?

Вот и все. Я повернулась к ней, отбросив еду на стол.

— Ты просишь у меня номер телефона моего бывшего жениха?

— Ну, не похоже, что он тебе больше нужен.

Я вздохнула, не потрудившись объяснить ей - в очередной раз - что отмена помолвки не означает, что мы прекратили наши отношения. Хотя, если честно, после девятнадцати дней без связи это даже не было похоже на отношения.

Это было то, чего я боялась, когда пыталась расстаться. Любовь превращалась в тоску, а тоска - в сомнения.

Хейли подмигнула мне, ожидая ответа. Вместо этого я топала обратно в свой трейлер, где планировала прятаться до тех пор, пока не понадоблюсь кому-нибудь.

Слова Фэр, сказанные по дороге в аэропорт, пронеслись над моей головой, как гильотина.

Прошлое - это глава, а не вся история. Хватит позволять ему решать следующие страницы.

Вокруг меня под горячими лампами пеклись актеры, готовые ворваться в образ во время действия. Неподалеку висели гримеры с кисточками для пудры. Ассистенты по съемкам сновали туда-сюда с заказами на кофе и аннотированными сценариями. Режиссер и оператор обменивались словами за монитором, их глаза были устремлены на идеальный кадр.

Моя голливудская мечта пульсировала в моих венах, живая и яркая.

Но она больше не волновала меня.

93

Оливер

День испытаний двадцать четвертый

Сегодняшняя большая доза успокоительного была получена благодаря Джеку Дэниелсу. (Илай, засранец, каким он был, спрятал «Макаллан» два дня назад в надежде, что я не опущусь до самого низкопробного пойла).

Обычно я не искал утешения в алкоголе, но он был мне нужен, чтобы удержать себя от решительных действий вроде отказа от своих обязанностей и переезда в Лос-Анджелес вместе с Брайар.

Туман отступил от моего мозга достаточно, чтобы я смог различить стук туфель по ковру. В поле моего зрения попал Оксфорд в кепке, смешавшись с пустыми бутылками виски вокруг меня.

— Господи, Оливер.

Я поднял глаза на него со своего места на полу, моя щека все еще была припечатана к ковру.

— Папа?

Это должно быть галлюцинация. Он не появлялся в этом здании уже более пятнадцати лет.

— К сожалению. — Он провел рукой по своему сморщенному носу, и винтажный гильошированный Patek подмигнул мне с его запястья. — Честно говоря, Оливер, мне стыдно признаться, что я принимал участие в создании... — Он ткнул пальцем в мою лодыжку. — ... этого.

— Почему ты здесь?

И почему на тебе костюм?

За

последние пятнадцать лет ближе всего к нему был костюм на день рождения. И то только потому, что его требовали душевые.

Он перекинул мою руку через плечо и поднял меня, бросив на кожаное кресло за моим столом.

— Меня прислал Себастьян.

Этого не может быть. Он все еще держал обиду за инцидент с пластической операцией. Я провел три последних «Дня нашей жизни» в молчании, потягивая из бутылки спиртное, пока он размышлял о дьяволе, овладевшем Марленой без меня. По какому-то негласному соглашению мы отказывались признавать существование друг друга, за исключением того, что Себастьян отплевывался всякий раз, когда я проходил мимо.

Теперь я знал, что у меня были галлюцинации с отцом.

Я откинулся на кожаную спинку кресла, осознав, что мой кабинет, обычно отличавшийся чистотой и порядком, напоминает поле боя. На столе из красного дерева валялись разбросанные бумаги, некоторые падали на ковер. Частично задернутые жалюзи отбрасывали на комнату головокружительные тени.

Нормально ли это? Я попытался вспомнить, до какого состояния доходили Ромео и Зак во время разлуки с женами. Ромео продержался три дня. Зак - тридцать. Ни один из них не дошел до этого трезвым.

Отец начал складывать пустые бутылки в мусорный пакет.

— Ты меня игнорируешь?

— Ты вообще здесь?

— Прости?

— Куда ушел Илай?

— «Посадить дерево, чтобы ты его обнял». Это его слова, не мои. Ты позволил ему так с тобой разговаривать?

Я был не в том состоянии, чтобы протестовать. У меня не было сил бороться с ним. Как и кабан, если уж на то пошло.

— Ты нанял его, — заметил я.

— Чтобы привести твою задницу в форму. Посмотри, что из этого вышло. — Отец завязал мусорный мешок двойным узлом, наколдовал еще один и перешел к бутылкам, сложенным у окон. — Я бы не пришел, если бы Себастьян меня не послал. Он никогда ни о чем не просит, так что я знал, что это серьезно.

Я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и ослабил галстук, прикидывая, насколько хорошо он будет держаться в качестве петли.

— Почему у меня не было галлюцинаций с кем-то более сексуальным?

— Это Брайар, не так ли? Если ты скучаешь по ней, иди за ней. Я буду держать оборону.

Как только ее имя пронеслось мимо его губ, словно кинжал, все вокруг померкло. Щелканье клавиатур за окном. Негромкий рокот разговоров между моими сотрудниками. Недоверчивое ворчание отца каждый раз, когда он обнаруживал новый тайник с бутылками. Все исчезло.

Я даже не услышал ни одного его слова, кроме ее имени.

Кончики пальцев чесались от желания перевернуть фотографию, лежащую на моем столе лицом вниз. Илай выкинул ее несколько недель назад, а я так и не удосужился перевернуть ее обратно, боясь, что при виде зубастой ухмылки Брайар я запрыгну в самолет и сорвусь на съемки ее фильма.

К сожалению, мне нужно было доказать ей, что я могу выдержать отношения на расстоянии. И что еще более прискорбно, похоже, я не мог.

— Иди домой, Оливер. Отдохни немного. Возьми себя в руки. — Отец погладил меня по спине - первое утешительное прикосновение за почти шестнадцать лет. — Откажись от выпивки.