Мой темный Ромео

Шэн Л. Дж.

На самом деле, когда я взял ее в жены, одним из ее немногих призывов было то, что я считал абсолютной уверенностью в том, что у меня никогда не возникнет к ней чувств.

Все, что я когда-то находил в ней неуклюжим и неутонченным, в конечном итоге стало моим наркотиком.

Напиток в моей руке превратился в три, которые превратились в пять, а затем еще немного.

Пока Джаред был в отпуске, я оказался в «Убере», шарф «Burberry» трижды обернул мое лицо, чтобы скрыть мою личность.

По неведомой мне причине

я выбрал «Costa Industries» в качестве пункта назначения.

В здании не было ни души, кроме команды охраны, поэтому я растянулся на мраморном полу, попивая виски прямо из бутылки.

Я издал безрадостный смешок.

Ты принял за нее пулю.

Ты нарушил для нее правило отсутствия наследников – или, по крайней мере, собирался.

Я бесхребетно принял ее требования, ее недостатки, ее страсти и ее пути.

И все равно она меня не хотела.

Было мало смысла пытаться убедить ее в обратном.

Хуже всего было то, что хотя я ненавидел Даллас за то, что она приобрела мою любовь, я все еще беспокоился о ней. Даже после всего, что она сказала обо мне Фрэнклин, я хотел быть рядом с ней. Держать ее за руку. Склоняться к ней.

Я был неправ.

Я никогда не любил Морган. То, что я чувствовал по отношению к ней, было собственностью и правом.

Это. Вот на что была похожа любовь. Как будто мой орган был в чужой руке, и я не смог бы извлечь его, даже если бы попытался.

Я ненавидел каждое мгновение любви к Печеньке.

Но от этого оно не стало менее верным.

Я протиснулся через вращающиеся двери «Costa Industries», натолкнувшись на трезвого, с каменным лицом олуха. К сожалению, я не был настолько пьян, чтобы у меня начались галлюцинации.

Да, это был Мэдисон Лихт, стоящий передо мной во всей своей красе ростом пять футов семь дюймов.

Или, скорее, скромности.

— Ну ну. Что же мы имеем здесь? — холодный воздух хлестал нас обоих, но, поскольку он был такой же бледный, как растаявший снеговик, только его щеки стали клоунскими. — Проникаешься духом Рождества, выпивая в одиночку?

— Не все могут насладиться зрелищем того, как их компания рассыпается в прах. Кстати, как поживает «Licht Holdings»? — я высунул свой телефон, вызывая «Убер».

Пять чертовых минут.

— Мы восстановимся, — Мэдисон скрежетал коренными зубами. — Мы всегда так делаем.

— Ходят слухи, что вдобавок к твоим растущим проблемам с законом ты провалил больше проверок, чем Пентагон. Если бы ты только знал финансового эксперта с почти десятилетним опытом работы в обороне.

— Я лучше умру, чем приму от тебя помощь.

—

Я надеялся на этот вариант, — я швырнул пустую бутылку из-под виски в ближайший мусорный бак. — Давай приступим к твоей безвременной смерти.

— Такой самодовольный, — его ноздри раздулись, когда он ухмыльнулся мне сквозь дымку красной ярости. — Ты думаешь, что ты такой неприкасаемый, не так ли?

Я знал, что он слил мою неудачную демонстрацию в прессу. Что он думал, что сделал что-то еще, кроме того, что вручил мне гигантский завернутый подарок перед Рождеством.

Я рассмеялся.

— О, меня можно потрогать. Твоя бывшая невеста все время трогает меня. Везде. Она восхитительна. Спасибо за это, кстати.

Мэдисон приблизился, сжимая мой воротник в кулаке, чего он бы никогда не сделал – или ему это не сошло бы с рук – если бы я был трезв.

Его гнилое карповое дыхание хлынуло мне в ноздри.

— Не забывай, что я знаю твой маленький секрет. Эта Морган раскрыла мне все твои самые глубокие, самые темные страхи, прежде чем она свалила.

— Мои секреты не могут меня убить, — сказал я, впервые поняв, что это правда.

Прошлое было просто прошлым. Как бы невыносимо и больно это ни было.

Он отпустил меня, поднес большой палец к своей шее и провел им поперек, все время глядя мне в глаза.

— Но я могу.

Я проснулся в Рождество с сильным похмельем и сообщением от Фрэнки, не зная, что из двух было хуже.

Фрэнклин Таунсенд

Мы с мамой уезжаем завтра.

Тебе лучше прийти сюда и позаботиться о своей жене, или, клянусь Богом, тебе некуда будет возвращаться.

Я собираюсь разрушить весь твой дом, Коста.

Ярость определенно текла в крови Таунсендов.

Я продолжал выпивать днем, не обращая внимания на женщин Таунсенд, пока они пытались дозвониться до меня по телефону, через Зака и его стационарный телефон.

Очевидно, я устроил так, чтобы Хетти и Вернон прибыли за несколько часов до того, как Наташа и Фрэнклин должны были сесть на самолет обратно в Джорджию. Они позаботятся о Даллас, пока я валяюсь на кушетке Зака.

В какой-то момент мне надоело пить и смотреть на стены, и я рискнул покинуть его место. Пронизывающий холод щипал мое лицо, пока я брел по нерасчищенному снегу.

Город-призрак закрытых баров и ресторанов встречал меня на каждом шагу. Я бродил по улицам, пока мои щеки не обморозились, потом вернулся к Заку и сдался, подчинившись воле сердца.

Ромео Коста

Как она?

Фрэнклин Таунсенд

Приходи и посмотри сам, придурок.

Ромео Коста

Я занят.