Мой темный Ромео

Шэн Л. Дж.

— Сначала я принесу тебе лекарство, чай и воду. Тогда я позову Хетти, чтобы она осталась с тобой. После этого, я сообщу твоей матери, — я натянул ее одеяло до подбородка. — Без вопросов.

Она пыталась отмахнуться от меня, постанывая при малейшем движении.

— Неважно. Просто уходи. Я не хочу видеть твое лицо.

Я дал ей то, что она хотела, хотя, как всегда, не так, как она ожидала. Последовательность действий не соответствует обещанной.

Сначала я связался с Карой, чтобы

она отправила частный самолет в Джорджию.

Затем я позвонил свекрови и Фрэнклин – по отдельности – и потребовал их присутствия.

Только тогда я вошел на кухню за водой, чаем и ибупрофеном от лихорадки Печеньки.

Естественно, как хронический бездельник, которым он часто оказывался, Оливер все еще сидел на острове, теперь наслаждаясь очень большим куском красного бархатного торта, который, я был уверен, должен был быть съеден Даллас.

— Почему ты все еще здесь? — спросил я, собирая для нее нужные мне вещи.

Он почесал висок ручкой вилки, нахмурив брови.

— Ты пригласил меня сюда. Ты хотел посмотреть футбольный матч, помнишь?

Я не помнил. Я даже не знал свой собственный адрес прямо сейчас.

— Убирайся.

— Что насчет…

Я выхватил тарелку из его пальцев, признавшись себе, что ступил на дикие земли.

— Этот торт не для тебя.

— Ты сошел с ума за десять минут своего отсутствия, — Оливер уставился на меня широко раскрытыми глазами. — Что с тобой случилось? Разве Дурбан не заполучила последнюю книгу Генри Плоткина и не выместила свой гнев на тебе?

Дерьмо.

Книга «Генри Плоткин».

Я оттолкнул Оливера вилкой, все еще сжатой в его грязном кулаке, и набрал номер Хетти свободной рукой.

Она полузевнула полупроговорила.

— Да?

— Даллас заболела. Тебе нужно прийти сюда и позаботиться о ней, пока родственники не прибудут примерно через два часа.

— Ах, да? — ее энергия вернулась десятикратно. — И что, черт возьми, ты собираешься делать в это время?

— Отмораживать свои яйца.

Я мог бы послать Кару сделать это.

Это был бы не самый галантный поступок, который я когда-либо делал – Кара находилась на тонкой грани между пятидесятыми и шестидесятыми, получила травму спины и заслужила отпуск на Рождество, но это тоже не неслыханно.

Черт, я мог бы послать любого из шести своих помощников младшего разряда.

Но я этого не сделал.

Что-то заставило меня присоединиться к трехсоттысячному строю у моего местного «Barnes & Noble» за шанс получить в свои руки совершенно новую четырнадцатую и последнюю книгу в серии Генри Плоткина.

Генри Плоткин и трупные призраки.

И под «шансом» я подразумевал, что

обязательно получу ее для Печеньки. Даже если мне придется вырвать ее из рук смертельно больного осиротевшего детсадовца.

Я без колебаний поджег бы все это место, если это означало возвращение с заветной книгой.

Это было то, чего она хотела, то, чем она планировала заняться сегодня вечером и, ей-богу, она это получит.

На моем лице отразилось хмурое выражение, когда несколько репортеров на морозе брали у людей интервью о том, как долго они стояли в очереди (от четырех до семи часов), как они планировали скоротать время до открытия магазина утром (с горячими напитками и спальными мешками) и что, по их мнению, произойдет в книге (эту часть я пропустил).

Я размышлял, как достиг этого нового минимума в жизни.

Я никогда не делал ничего такого отдаленно неудобного для кого бы то ни было. Даже для моей бывшей невесты, которую, как мне казалось, я терпел.

Морган могла только мечтать, что я буду стоять в очереди за ней всю ночь. Я приходил в ярость, когда она посылала меня за тампонами, если было уже девять вечера.

Может быть, чувство вины и заставляло меня страдать в двадцати пятиградусный мороз, но я так не думал.

Во-первых, у меня не было совести.

Во-вторых, даже если бы она у меня была, я бы приложил все усилия, чтобы заставить ее выйти за меня замуж, не забывая присматривать за ней в течение сорока восьми часов.

Время от времени, относительно семиминутных интервалов, точно в точку, я писал Хетти текстовые сообщения, требуя обновленной информации о здоровье Даллас.

Ромео Коста

Как она себя чувствует?

Хетти Кук

Не очень хорошо, но ты это уже знаешь.

Она приняла тайленол и выпила немного воды.

Я готовлю ей суп авголемоно прямо сейчас.

Ромео Коста

У нее спала лихорадка?

Хетти Кук

Между пятью минутами назад, когда ты в последний раз спрашивал меня, и сейчас?

Нет.

Лихорадка всегда поднимается к вечеру, так что не беспокойся об этом.

Ромео Коста

Я позвонил доктору. Он собирается нанести ей визит в ближайшие сорок минут.

Хетти Кук

Сорок минут?

Надеюсь, она до этого времени доживет.

Ромео Коста

???

Хетти Кук

Я ШУЧУ.

ОНА ПРОСТО НЕМНОГО БОЛЬНА. ГОСПОДИ.

ОСТЫНЬ.

Мне было так холодно, что я не чувствовал своего носа, не говоря уже о яйцах.

Ромео Коста

Ты уволена

Ночь ползла минута за минутой, отказываясь растворяться в утре.

Прибыл врач и определил, что лихорадка Даллас должна пройти, что принесло мне награду «Самый бесполезный доктор». Он прописал ей покой, воду и холодные компрессы.