Мой темный Ромео
Шрифт:
ГЛАВА 32
Даллас
Пенис Ромео мог вылечить депрессию.
К сожалению, это не могло излечить ненависть.
У меня она все еще была в избытке.
Я выбросила испачканное менструацией нижнее белье в мусорное ведро, потянувшись за тампоном. Разочарование, которое нахлынуло на меня, было вызвано не тем, что я ожидала, что забеременею так быстро.
Я просто не хотела временной остановки в своем стремлении побить какой-нибудь рекорд Гиннеса по оргазму.
Струя
Моя вагина уже болела, растянулась до предела и была готова к выходу на пенсию всего через неделю занятий. Каждый раз, когда мои соски касались лифчика, онемение превращалось в боль.
Когда самолет начал снижаться, я вернулась в главный салон, чтобы посмотреть, как Ромео перелистывает страницу своей газеты. Мой зад все еще покалывало каждый раз, когда я ловила взгляд на его сильные руки.
Мы провели время во Франции либо в спорах, либо в кульминации. Был хороший шанс, что я скомпрометировала не только свою девственность, но и девственность моего будущего потомства.
Я плюхнулась на плюшевый диван, ожидая, что Ромео проигнорирует меня.
Так и было.
На самом деле, как только мы вошли в самолет, он проявил больше интереса к своим электронным письмам, чем ко мне.
Ладно . Неважно.
Я общалась по FaceTime с Фрэнки, Мамой и Сав, бросала рисовые крекеры с водорослями на язык, игнорируя жестокую, властную задницу.
Когда мы вернулись домой, я поняла, что забыла попросить Хетти или Вернона полить белую розу на моей тумбочке.
Упс.
Я бросилась наверх, как только вспомнила, оставив Ромео в фойе с нашими чемоданами, растерянного и, как всегда, недовольного.
— Приглашаю тебя на медовый месяц за 1,4 миллиона долларов, Печенька, — я проигнорировала его, поднимаясь по лестнице по двое за раз, пока он бормотал про себя, — в любое время.
Я ворвалась в свою комнату, тяжело дыша. Хотя мой большой палец стал черным, а не зеленым, я ненавидела, когда цветы умирали.
Они символизировали надежду и силу. Ибо после каждой зимы наступала весна, принося с собой цветы.
Ухоженный цветок вырос в полную силу. Мне нравилось думать о людях таким же образом.
Могу ли я тоже расти в моих нынешних обстоятельствах?
К моему изумлению, белая роза расцвела в импровизированной банке. Ни одного лепестка лишнего.
Фух.
Вернон поливал ее?
Я упала перед ней на колени, заметив зеленоватый оттенок воды, в которой она плавала. Нет. Казалось, что роза выжила сама по себе.
Ну, что поделаешь? Может, Вернон был прав, и он создал подвид розы, способный прожить столько, сколько нужно, чтобы влюбиться.
— По крайней мере, один из нас не нуждается
Я только что назвала свою любимую розу Розой?
Ну да. Да, назвала.
— Я вижу, что общение с растениями – это еще одна причуда, которую я должен добавить в твой бесконечный список странностей, — Ромео прислонился к моему дверному косяку, словно ледяная статуя.
Я нахмурилась. Теперь, когда новизна романтического фильтра Парижа рассеялась и я больше не могла засунуть его лицо себе между ног, я вспомнила, как сильно я его не любила.
Точное количество – тонна .
— Тетя Флоу в городе, на случай, если ты захочешь… э-э, перекусить .
— Пожалуйста, воздержись от напоминаний мне, что у тебя есть родственники. У меня сильное посттравматическое стрессовое расстройство от каждого Таунсенда, которого я встречал, — он оттолкнулся от дверного косяка и без приглашения вошел в мою комнату. — Так получилось, что я здесь не для того, чтобы доставить тебе удовольствие, Печенька. Веришь или нет, но мои интересы немного глубже твоей постели.
— Не волнуйся. Я знаю, что твоя сюжетная линия разрушает империю твоего отца. Ты как плохо написанный злодей Marvel, но с лучшей прической.
Он неподвижно смотрел на меня, возвышаясь теперь надо мной.
— Я уезжаю.
Мои колени остались приклеенными к дереву. Сцена была мучительно унизительной, поэтому я вскочила на ноги, отряхивая платье.
Он полез в свой металлический чемоданчик и засунул в рот два кубика жевательной резинки.
— Работа суматошная, на кону важное соглашение с Министерством обороны США.
Я читала об этом во всех местных новостях. Также поместила это в папку «Мне все равно» в моей голове. Очередное соревнование между Лихт и Коста под сопрано за шестьсот с лишним миллионов долларов.
Я закатила глаза.
— Твоя работа всегда такая. По крайней мере, будь честным и признай, что хочешь держаться от меня подальше.
Он наблюдал за мной с меньшим интересом, чем за дорожным отчетом.
— Ты отвлекаешь, а я таких не люблю.
— Я твоя жена .
— Теперь ты просто повторяешь то, что я сказал, — затем, вздохнув, он отвел от меня глаза. — Я, вероятно, приеду один раз на выходные, чтобы проверить дом. Ты можешь приглашать членов своей семьи и друзей по желанию, по двое за раз, пока ни один мужчина не пройдет через эти ворота. К мужчинам я отношу и Мэдисона, хотя он не обязательно подходит под эту категорию.
— Подожди, ты не можешь уйти, — я проскочила мимо него, заблокировав дверной проем.
Я не знала, почему мне было так трудно переварить эту концепцию.