Мой темный Ромео

Шэн Л. Дж.

Чувство вины проникло в мою грудь, сквозь ребра и в самое сердце. Я проигнорировала это, скрестив руки.

Он вскинул руки, когда позади него материализовался Вернон, уводя его за локоть.

— Ты сказала маме, что счастлива.

— Я многое рассказала маме, чтобы ее сердце не разбилось, — я сглотнула. — Однако твое сердце заслуживает того, чтобы рассыпаться в прах.

— Позволь мне облегчить тебе задачу, Шеп, — Ромео положил руку на плечо моего отца. Меня удивило, что последний не провалился сквозь пол и не исчез в его щелях. —

Если я еще раз застану тебя здесь, незваного и нежеланного, я отрежу тебе ноги, чтобы твои ошибки не вошли в привычку. Не стоит недооценивать мою подлость. В конце концов, я разрушил репутацию, помолвку и жизнь твоего первенца всего за один вечер. Я ужасно опытен в том, что касается жестокости. Это унаследованный талант. Делать из меня врага не для слабонервных.

Стальное спокойствие, охватившее мои плечи при виде насильственного удаления отца, должно было смутить меня.

Я не узнала себя. Тем не менее, я знала, что никогда не вернусь к прежней себе.

Что бы ни случилось.

Джорджия всегда будет владеть моей душой, но я подозревала, что мое сердце жило здесь. В Потомаке.

Опасная надежда кипела во мне. Может быть, моя беременность не запятнала бы безупречное существование Ромео.

Что, если я смогу убедить его, что дать жизнь кому-то другому стоит больше, чем разрушить жизнь его отца?

Мои глаза не отрывались от Ромео, который опирался на спинку обитого табурета и смотрел на меня со смесью нежности и отвращения.

В те редкие моменты, когда он проявлял ко мне доброту, он презирал себя за это.

Он нахмурился, неправильно истолковав мой страстный взгляд как обвиняющий.

— Я думал, ты хочешь избавиться от него.

— Да.

— Почему ты тогда смотришь на меня?

— Разве я обычно не смотрю на тебя?

— Только когда ты хочешь, чтобы тебя съели вне дома, или ты потеряла свою кредитную карту и тебе нужна новая.

Господи, это правда?

Я была так занята, сравнивая его с влюбленным персонажем Шекспира, что не заметила, что не получила ни одной награды «Жена года».

— Ну, я смотрю на тебя сейчас, — рявкнула я, — и мне нравится то, что я вижу.

Он отдернул голову.

— Ты пьяна?

— Нельзя ли сделать тебе комплимент?

— Это я делаю комплименты в этих отношениях. Что бы ты ни делала, немедленно прекрати это.

Каким-то образом наши взгляды так переплелись, что я не знала, как отвести свой.

Он отступил первым, покачав головой.

— Я иду в спортзал.

Я бы пошла за ним. Правда. Но тренажеры напоминали дальних родственников гильотины. Не моя вина, что я попал в этот мир с зашкаливающим инстинктом самосохранения.

Я надулась.

— Ты всегда ходишь в спортзал.

— Это верно, — Ромео распахнул холодильник, схватил бутылку с водой и осушил ее одним махом. — Я хочу увидеть возраст больше тридцати трех лет, а твоя единственная миссия в жизни, похоже, измотать меня.

Он раздавил

пластик в кулаке и бросил его в мусорный бак.

— Ты потом зайдешь ко мне в комнату?

Я сразу пожалела о вопросе. Это звучало навязчиво.

Я никогда не ждала появления Ромео. Он просто приходил. А в тех редких случаях, когда он этого не делал, я делала вид, что не замечаю.

Ромео полностью повернулся ко мне, вбирая в себя.

— Зачем?

Хорошо. Я могла бы обойтись без недоверия.

— Может быть, я скучала по тебе, — пробормотала я.

— Надеюсь, что нет. Может быть, мы больше и не враги, Печенька, но мы никогда не будем любовниками, — он коснулся моего плеча своим, выходя из кухни. — Проследи, чтобы Хетти убрала со стола весь растопленный шоколад. Головы полетят, если я найду муравья в своем особняке.

ГЛАВА 47

Даллас

После того, как Ромео ударил меня палкой правды, я набрала ванну, чтобы стереть его слова с моей кожи.

Я хотела, чтобы мы были парой. Настоящей парой. Не знаю, когда это произошло, но теперь, когда я это поняла, любой другой исход закончился бы опустошением.

Второй удар дня пришел в виде розового пятна на моем нижнем белье. Большой, смелый и неповторимый.

И на день раньше.

Я поднесла хлопок к свету, как будто существовало какое-то сомнение относительно того, что это было. Зрелище разрезало меня. Сквозь зияющую рану хлынуло страдание.

Пятно было похоже на предательство. Как печаль и ненависть к себе.

Я поднесла ткань к своим самым острым ножницам, выбросил рваные остатки в мусорное ведро и выдернула пробку из ванны, отказываясь гноиться в собственной крови.

Если бы сегодня утром от меня не пахло борделем, я бы даже отказалась от душа. Вместо этого я быстро натянула свою самую удобную детскую пижаму и залезла под одеяло.

Третий удар был нанесен, когда я заставила себя заплакать, но не смогла вызвать слезы, которые всю жизнь ускользали от меня.

Мне нужно было облегчение. В любой форме оно должно было прийти.

Тем не менее, в очередной раз мое тело подвело меня.

В слезах.

В беременности.

Отлично . Мои яйцеклетки не виноваты в том, что они пострадали от засухи спермы. Я просто предпочитала не признавать простую истину.

Ромео отказался заняться со мной сексом. Не смотря на мои ухаживания. Невзирая на все наши восхитительные, вызывающие оргазм, почти сексуальные действия.

Начинающийся шторм дразнил мои лодыжки, обвивая их.

Неожиданный визит моего отца. Отказ мужа. Мои месячные. Мое общее свободное от секса существование. Они закружились вместе, набирая силу, превращаясь во что-то зловещее и опасное.

Итак, несколько часов спустя, когда дверь с воплем распахнулась, я поняла, что визит добром не кончится.