Мой темный Ромео
Шрифт:
Удивление от того, что она хотела остаться, чуть не поставило меня на колени. Однако я остался стоять, мое лицо было бесстрастным.
Если я чему-то и научился у своего отца, так это стоять прямо и гордо, даже если тебе нечем гордиться.
Она впилась зубами в губу, на ее лице было пустое выражение, которое на одно поразительное мгновение напомнило мне меня самого.
— Скажи мне, что ты понимаешь и все будет сделано, иначе я уеду и дам тебе развод, которого ты так хочешь.
У меня на языке
— Это приемлемо.
Она судорожно вздохнула.
— Я хочу иметь ребенка.
А я хотел, чтобы она воспользовалась планом Б. Но такая просьба была бы трусостью. Это не ее вина, что я потерял контроль.
Мы оба играли на победу. Команда хозяев, я, сегодня потерпела неожиданное поражение. Не нужно обманывать ее в победе. Неважно, насколько большой она может оказаться.
Она могла забеременеть.
Эти последние двадцать минут могут определить всю мою дальнейшую жизнь.
Я достал свой жестяной контейнер, приклеивая к губам кусочек жвачки.
— Ну, я не хочу.
— Почему ты так против детей?
— Травма.
— Ты когда-нибудь расскажешь мне?
— Нет.
Она не выглядела удивленной моим ответом. Или расстроенной. На самом деле, когда я подошел к ней, я заметил крошечные пузырьки на слезе, которая все еще не испарилась.
Нет. Не слеза.
Это была… слюна?
Я впервые осознал, что никогда не видел, чтобы Даллас плакала.
Никогда.
Что-то изменилось во мне именно тогда. Я больше не считал Даллас Коста помехой. В конце концов, она брала верх почти во всех наших интеллектуальных играх.
И на этот раз она подвела меня к краю, а затем перевернула через край. Заставила меня трахать ее без презерватива и чувствовать себя виноватым за все это, а также торговаться с ней.
Даллас Коста не была игрушкой. Она была мне равна, и было бы разумно обращаться с ней соответственно.
Печенька нахмурилась, скорее всего, обдумывая, что именно она хочет выторговать на наших переговорах. Если бы я дал ей возможность заговорить первой, просьба, вероятно, заняла бы каждый дюйм моей души.
— Я дам тебе свободу, если ты дашь мне время, — слова сами собой слетали с моего языка.
— Время для чего?
Пришло время отказаться от тебя на моих условиях после выполнения моей задачи по уничтожению Мэдисона Лихта.
— Чтобы подумать детях, — солгал я.
Она обдумала это.
Прежде чем она успела ответить, я добавил:
— Но у меня тоже есть условие.
Она облизала губы, кивая.
— Я больше никогда не встречусь
— Обещай.
— Я обещаю.
Она спрыгнула с капота «Майбаха», ее платье все еще было перекошено и заправлено вокруг талии.
Моя сперма стекала по ее бедру, достигая коленей и лодыжек. Сухая, спутанная кровь в форме облаков прилипла к внутренней поверхности ее бедер.
Мы оба молча наблюдали за этим.
— Хочешь, чтобы я вылизал ее получше? — я услышал, как вздохнул.
— Да, спасибо.
ГЛАВА 45
Даллас
Можно с некоторым основанием утверждать, что я часто переоценивала свои актерские способности.
Но не сегодня.
Я сделала что-то немного плохое.
Ладно, очень плохое.
Я изобразила слезу.
Что я могу сказать? После того, как Ромео выбрал компанию, которую он ненавидит, вместо профилактики СПИДа, мне было приятно наблюдать, как он падает ниц, потому что думает, что я расстроена.
Я не расстроилась. Нисколько.
На самом деле, я любила, когда он хватал меня за горло, обожала, когда он кусал мои соски, и кончала, когда он входил в меня так сильно, что я чувствовала, будто достигал моего живота.
И когда он опускался на колени, слизывал свою сперму с моих ног и проводил языком дальше на север, пока она не исчезла внутри меня, облизывая, посасывая, целуя мой клитор и царапая его зубами, пока я не кончила ему на лицо, я была почти готова пожертвовать и почки, и печень, чтобы получить повторение.
Можно ли считать аморальным то, что Ромео в миллионный раз домогается Мэдисона?
Конечно.
Являлось ли принуждение моего мужа к мысли о детях новым падением?
Возможно.
Но было ли мне от этого плохо?
Ни в малейшей степени.
Несколько часов спустя я расхаживала по дому в диснеевской пижаме, которую купила в Интернете. Ромео ни за что не одобрил бы их – дополнительный бонус, который заставил меня купить комплект всех цветов.
После ужина, который он съел в столовой, пока я ела свою прямо из печи, Ромео заперся в своем кабинете, вероятно, занимаясь скучными, взрослыми делами.
Я сплетничала с Фрэнки по телефону, жуя сахарный тростник. Каждый раз, когда я вспоминала о своем соглашении с ним, мои щеки поднимались в улыбке.
Конечно, мой первый полноценный сексуальный опыт был… странным .
Я никогда не испытывала оргазма.
Ну, пока он не съел меня после.
И слишком тесное облегание причиняло мне боль. Но было что-то захватывающее в том, чтобы увидеть, как мой муж впервые с момента нашей свадьбы по-настоящему теряет контроль над собой.