Мой волшебный фонарь
Шрифт:
Теперь, когда Клаудиа перестала стесняться, я смогла заметить, что девочка она очень неглупая.
— Поскольку я единственный ребенок, родители опасались, как бы я не выросла эгоисткой. Поэтому у меня никогда не было игрушек: даже если мне покупали куклу, то сразу же заставляли кому-нибудь ее отдать. Надеялись таким образом внушить, что отдавать свои вещи — тоже удовольствие. А мне это никакого удовольствия не доставляло, — честно призналась она. — Наверно, именно из-за того, что у меня никогда ничего своего не было. А
— Да, есть вещи, без которых мне трудно было бы обойтись.
— Ну вот! А вы ни капельки не эгоистка. Я знаю, Ясек говорил.
На этом разговор оборвался. Наступившее молчание грозило затянуться, и я первая его нарушила.
— Я видела тебя по телевизору… — сказала я. — Но сейчас не сразу узнала.
— Потому что у меня были две косички баранками. — Приложив к ушам сжатые кулаки, Клаудиа показала, какие у нее тогда были косички. — Это Ясек меня уговорил, я больше люблю заплетать одну косу. Из-за косы меня и прозвали Кометой. К тому же я еще очень быстро бегаю.
— Знаю, я слышала, как ты отвечала на вопросы комментатора Мрозика.
Клаудиа улыбнулась.
— Это было ужасно! Я так боялась! А Ясек! Вы не представляете, как он трусил!
О чем бы мы ни заговорили, Клаудиа сразу приплетала Ясека. Меня это забавляло, и я решила нарочно закинуть удочку, на этот раз несколько усложнив задачу.
— Я сейчас читаю очень интересную книжку, — начала я. — «Кристин, дочь Лавранса»… [7]
— Я знаю, — не дала мне докончить Клаудиа. — Ясек говорил, что вы от этой книги оторваться не можете.
7
Роман известной норвежской писательницы Сигрид Унсет (1882–1051).
Клаудиа нравилась мне все больше и больше, зато Ясек все сильнее вызывал возмущение. С какой стати он завел моду докладывать своей Комете обо всем, что происходит у нас дома? Неужели нельзя говорить с ней о биг-битовой музыке, или о Велогонке Мира, или, на худой конец, о Робин Гуде?
Клаудиа снова улыбнулась и сказала, словно прочитав мои мысли:
— Я про вас так много знаю, потому что силком вытягиваю все из Ясека. Вы, конечно, понимаете, почему я это делаю?
— Нет, не понимаю…
— Я ведь вам сказала, что я единственная дочка. А мне всегда ужасно хотелось иметь сестру! У него же вас целых две…
Она замолчала, как будто ей важно было услышать, что я отвечу. В глазах у нее я заметила тревогу. Но я не могла так быстро забыть про справедливую обиду своей сестры на Ясека, который, набрав в рот воды, глазел, как Мариуш к ней пристает. Я подумала, что, пожалуй, Агата была права, когда сказала, что Ясек стал к ней плохо относиться с тех пор, как увлекся Кометой с хвостом-косой, которая
— У тебя красивая брошка… — вскользь заметила я.
— Тетушкин подарок. Она из хлеба. А сверху покрыта бесцветным лаком. Хотите посмотреть поближе?
И прежде чем я успела возразить, Клаудиа отцепила брошку от воротничка и дала мне. Брошка и в самом деле была очень красивая, вблизи еще лучше, чем издали.
— Прелесть, — сказала я. — Твоя тетя художница?
— Нет, это она просто так, на досуге, — улыбнулась Клаудиа. — Мне будет ужасно приятно, если вы возьмете ее себе…
Она не забирала брошки, хотя я уже несколько минут держала ее в протянутой руке.
— Нет, — сказала я. — Спасибо. Приколи ее обратно!
— Ну, пожалуйста, возьмите! — настаивала Клаудиа.
Я подумала, что старания ее родителей не пропали даром. Клаудиа не выросла эгоисткой. Я положила брошку на одеяло.
— Ты что, не успела к ней привязаться? — спросила я. — Ты же любишь свои старые вещи. Забирай брошку, Клаудиа, очень тебя прошу!
Я почувствовала, что эта девочка все сильнее раздражает меня. Хоть бы она ушла, не дожидаясь Ясека! Не успела я так подумать, хлопнула входная дверь. Это вернулись Ясек с Агатой. Агата заглянула в комнату.
— О… — только и сказала она, и возглас ее вдруг оборвался на подозрительно высокой ноте.
— У Ясека мой учебник по физике, я хочу его взять! — сказала Клаудиа, не дожидаясь вопроса.
— У него же есть собственный учебник, зачем ему твой? — удивилась Агата.
— Ясек сунул его к себе в сумку, когда у нас была тренировка. В перерыве я его попросила объяснить мне кое-что по электричеству…
Мы с Агатой, как по команде, точно злобные кумушки с нашего двора, уставились на Комету.
— Агата, ты рассказала Яне про пани Рудзик? — завопил Ясек, влетая в комнату.
В руке он держал огромный — чуть ли не в полбуханки — кусище хлеба с джемом. Не было случая, чтобы Ясек, сидя у меня, не работал челюстями, если не считать первые полчаса после возвращения с тренировки. Заметив Клаудию, он застыл на месте как вкопанный.
— О! — сказал он, но в его исполнении это «О!» прозвучало совсем не так, как у Агаты. — О! — повторил он. — А ты что здесь делаешь?
— Я пришла за физикой, — в очередной раз покорно объяснила Клаудиа.
— Отлично! В таком случае мы сразу займемся повторением! — заявил Ясек тоном, исключающим какие бы то ни было возражения.
— О боже! — застонала Агата. — Ты ее натаскиваешь по физике?
Я почувствовала, как подо мной подгибаются ножки кровати. Ясек в роли толкователя закона Ома! Такую новость мы с Агатой не могли переварить спокойно.