Мой волшебный фонарь
Шрифт:
Агата умолкла. Ясек тоже ничего больше не стал добавлять. Я задумалась над Агатиными словами. Пожалуй, кое в чем она права. В самом деле: до чего интересно было бы читать личные дела, если б каждый описывал свою жизнь так, как предлагает моя сестра.
— Моя биография получилась бы еще скучнее, — вдруг заявила Агата. — Но ничего, я постараюсь заполнить ее интересными фактами. Кое-какие идеи у меня уже появились.
— Первым делом, — рассмеялся Ясек, — ты должна туда вставить сегодняшнюю драку с Мариушем!
— Какую драку? — встревожилась я. — О чем он говорит, Агата?
— О моей
— Ясек! О чем ты говоришь?!
— Сегодня на большой перемене Агата сцепилась с Мариушем. Не понимаю, что тебе не ясно?
Я переводила взгляд с Ясека на Агату и обратно в надежде, что мне все станет ясно, но тщетно. Мариуша я знала — здоровенный верзила, чуть пониже нашего Ясека.
— Я его свалила с копыт! — похвасталась Агата, а я почувствовала, что уж совсем ничего не понимаю, но не подала виду.
— Ах, вот оно что, — сказала я невозмутимо, точно долгий жизненный опыт научил меня не удивляться подобного рода вещам. — Свалила с копыт? Превосходно.
Догадливый Ясек с подозрением покосился на меня.
— Не веришь? — спросил он. — И все-таки это правда. Агата его в два счета, как соломенное чучело… Признаться, я только порадовался, когда Мариуш плюхнулся на пол. Не люблю я его… Впрочем, если хочешь, могу изложить эту увлекательную историю своими словами. После того как пани Рудзик заставила меня своими словами пересказать «Мужиков» Реймонта [6] , для меня это раз плюнуть.
6
Владислав Станислав Реймонт (1867–1925) — известный польский писатель, автор романа-эпопеи «Мужики».
— Рассказывай.
— Значит, так: Мариуш подошел к Агате и вывернул ей руку. Тогда Агата… — Тут Ясек оборвал свой рассказ на полуслове, задумался и быстро проговорил: — Забыл про название. Погоди минутку, это не так-то просто. Угум… угугумм… — напряженно соображал он. — Пожалуй, лучше всего эту историю озаглавить следующим образом:
Я до сих лор не знаю, где они зимуют, хотя кое-кто давно обещает показать мне это место. Чаще других я слышу такую угрозу от Раймунда Чапского.
— Эй, ты! — говорит он. — Кончай придуриваться! Дождешься, что я тебе покажу, где раки зимуют!
Вы знаете Раймунда и представляете, как он выглядит: семьдесят килограммов живого веса. И задирает этот паршивец только хиляков вроде Весека или Марека Лепки, с которыми и ребенок управится одной левой. Меня это просто бесит. Хорош герой, у которого вся сила в сале!
Но со мной у Раймунда его излюбленные штучки не проходят: я, хоть и вешу меньше, запросто могу с ним сцепиться. На равных. И поэтому со мной он силен только на словах, а когда доходит до дела, почему-то всякая охота драться у него пропадает.
— Да брось, приятель, — говорит он обычно. — Стоит ли затевать возню? И без нас много крови льется на свете…
И этим дело кончается. Мареку же и Весеку он таких слов не говорит. Врежет куда попало, гад, и привет. Я эти семьдесят килограммов
Меня, правда, этим не удивишь. В пятом классе мне очень нравилась Ивона, поэтому я на каждой переменке пулял в нее из рогатки твердыми-претвердыми бумажными шариками и старался непременно угодить по ногам. И только когда она начиняла вертеться волчком и ругаться, я чувствовал себя по-настоящему счастливым, потому что твердо знал: наконец-то она обратила на меня внимание, а я ни о чем другом и не мечтал.
Увидев, как сегодня Мариуш подлетел к Агате и вывернул ей руку так, что она присела, я сразу понял: назревает большое чувство. А через две минуты, к своему удовольствию, убедился, что мои уроки не пропали даром — не зря я обучил Агату нескольким приемам дзю-до. Правда, в первую секунду у моей сестры отвисла челюсть, но она быстро пришла в себя и выдавила сквозь зубы всего одну короткую фразу, которой привела Мариуша в неописуемое удивление.
— Как только ты меня отпустишь, — сказала она, — я тебе покажу, где раки зимуют!
Прозвучало это так, будто перед Мариушем был Раймунд Чапский, а не наша Агата. И он ее отпустил. Постоял, подумал и спрашивает:
— Ты что, хочешь со мной драться?
— Отчего же нет? — отвечает Агата. — Только дай мне шнурок.
Мариуш вытаращил глаза.
— Откуда я тебе его возьму?
— Хотя бы из кед.
Пришлось ему нагнуться, выдернуть шнурок и дать Агате. Она откинула назад волосы, чтоб не лезли в лицо, и шнурком стянула их в конский хвост. И говорит:
— Можем начинать.
Но Мариуш решил еще на этом деле заработать.
— Спорим на стакан газировки с сиропом, что ты со мной не справишься!
— У меня всего пятьдесят грошей, могу спорить только на стакан чистой, — отвечает ему Агата, а народу тем временем вокруг них все прибывает.
— Идет, — согласился Мариуш. — Заметано. Можем начинать!
Засмеялся, заслонил лицо левой рукой, а правую вытянул, собираясь долбануть Агату. Но она не стала этого дожидаться, цапнула Мариуша чуть повыше запястья и легонечко потянула к себе. И прежде чем бедняга успел опомниться, р-раз его сзади ногой под коленки. Все проделала чистенько, в мгновение ока. Через секунду Мариуш, разинув рот, сидел на полу и глядел на Агату как баран на новые ворота. А она дернула за шнурок, бросила его Мариушу на макушку и вежливо поблагодарила:
— Спасибо большое…
Должен тебе сказать, я почувствовал гордость за Агату. Зрелище было высокого класса…
Я посмотрела на Агату. Моя сестра сидела насупившись, словно рассказ Ясека не доставил ей ни малейшего удовольствия.
— А он, — мотнула она головой в сторону брата, — преспокойно стоял и пялил глаза.
— А что я, по-твоему, должен был делать? — удивился Ясек.
— Не знаю! — ответила Агата. — Понятия не имею! Но подумай, что бы ты сделал, если б на моем месте была Клаудиа…