Моя лучшая роль
Шрифт:
— Второй ингредиент чудодейственного средства, — безжалостно произносит мой мучитель, — Холодный душ.
Эти слова вмиг открывают мои глаза.
— О! Доброе утро, мамзелька. — усмехается Сэм, крепче сжимая меня в руках, нокаутируя вмиг жалкие попытки к бегству. — Твои оленьи глаза не помогут. В другой раз будешь думать, прежде чем напиваться перед съемкой! На один день доверил тебя этому бездарю и нате здравствуйте! Бемби-алконавт в похмелье.
— Он ни в чем не виноват. — мычу в ответ, краснея от воспоминаний вчерашних поцелуев. И как мне теперь вести себя с Антуаном? Разыграть роль с амнезией? Алкогольная прогрессирующая амнезия! Стараться
— Ты хоть трусишками своими перед ним не светила? — добивает меня Сэм. — Или он оказался благородным дундуком?
— Благородным. — честно признаюсь я.
— О-о-о…
Я больше никогда не буду пить. Даю себе слово. Никогда никогда.
Вокруг кишат и готовятся к съемке. Листаю роль, повторяя сегодняшнюю сцену.
— Ты прекрасно выглядишь, — рядом на стул садится темноволосая Мари, играющая Лею. Роль, на которую изначально должна была пробоваться я. — Как тебе это удаётся? У меня все лицо опухло, да и половина на площадке с перекошенными лицами. Дюран в ярости! — смеётся девушка. — У тебя какой-то секрет?
— Нет особого секрета, — улыбаюсь, внутренне морщась от воспоминаний о вонючем пойле и позорных кадрах под холодными струями воды.
— Вы вчера с Антуаном так страстно покидали ресторан, — таинственно придвигается она ко мне, надеясь на подробности. — Говорят, он в постели великолепен…
На это предложение девушка ждет от меня то ли ликующего подтверждения, то ли заготовленной хлопушки с конфетти. Понятия не имею, как себя вести.
— А вот и наш главный герой, — сжимая губы, указывает головой в сторону. Поворачиваюсь и вижу движущегося в нашу сторону Антуану. Не знаю, какой секрет у него, но он выглядит великолепно. На нем темные брюки с подтяжками и светлая рубашка. Волосы аккуратно уложены, и на лице ни единого следа вчерашнего вечера. Одетый для роли, неспешно шагает к нам, докуривая сигарету. Мое сердце пропускает удар. Еще немного и ногти проткнут кожу на моих руках. Что мне делать? Только не покраснеть, только не покраснеть…
Подойдя, он гасит окурок, снимает очки и поочередно целует в щеки сначала меня, а затем Мари.
— Прекрасный день сегодня, девушки. Как считаете? — он ведет себя спокойно и расслаблено. Его взгляд чуть дольше останавливается на мне, но в этом же нет ничего страшного?
— О, меня зовут! — разочарованно охает девушка и отходит к оператору, настраивающему оборудование.
— Хорошо спала? — спрашивает Антуан, и я почему-то краснею.
— Без задних ног. — честно отвечаю.
Он усмехается и подходит ближе. Склоняется над моим лицом и проводит пальцем по щеке.
— То, что я сказал до того, как уйти, не просто пьяный вздор. Но я подожду, сколько ты захочешь, Хлоэ.
Дюран зовет его, и до того, как уйти он наклоняется к моему уху, заставляя меня снова краснеть:
— День прекрасен, но не настолько, насколько прекрасна сегодня ты.
44
Райан
Пролистываю сценарий, сидя на краю многолетнего дивана в доме Гарсиа.
Да, у героя, чью роль мне предлагают, действительно есть своя история. Одержимая страсть
Сценарий великолепен, но меня до скрежета в зубах бесит главный герой, потому что в тупом Заке я нахожу себя и свою одержимость. А героиня, несмотря на все попытки помешанного, выбирает не покаявшегося в конце волка, а собаку-улыбаку.
— Почему вы не включили свет и разрешаете Райану портить глаза? — придирка в голосе Беатрис, появившейся в дверях гостиной, направлена на Аделиту, со скучающим видом примостившуюся на другом конце дивана и без конца щелкающую пультом и Гаспара с Фабио, сидящих под самым телевизором, висящим на противоположной стене и увлеченно собирающих модель самолета. Но никак не на меня.
— Не надо, — отправляю нашему всевидящему оку одну из своих плавящих улыбок. — Я не читаю. Просто листаю.
— О! — оживленно подпрыгивает Аделита и делает звук громче.
— Включи баскетбол! — ноет Фабио.
— Отвали! — огрызается сестра. — Я так ждала это интервью. — и добавляет с усмешкой. — Тем более, ты от нее тоже тащишься.
И когда до моего слуха долетает девичий голос с экрана, рука непроизвольно сильнее хватает очередной лист. Страница в моей руке шелестит и мнется, и мне стоит больших усилий поднять голову и посмотреть в черный ящик, словно к шее привязали груз болезненных воспоминаний. Я успел стать преданным фанатом-дрочером и пересмотреть с ней все, что нашел в сети. Но все равно не готов каждый раз к ее неожиданному появлению, потому что стоит поднять глаза и в теле поселится безумие, убеждающее смотреть на нее вечно. Не переставая. Поэтому акт-протеста Фабио против сестры с переключением канала действует на мои первобытные инстинкты и я, не поворачивая головы, произношу тяжелым железным голосом:
— Переключи обратно. — Аделита вздрагивает, а ее брат выполняет мою просьбу без лишних уточнений.
Парень виновато садится рядом и тихо произносит:
— Она мне тоже нравится.
Посылаю ему улыбку, не сводя глаз с экрана, потому что в эту минуту Хлоя заливисто смеется, закрывая свой нежный ротик ладошкой. Камера отодвигается, и я вижу рядом ее партнера французика, что-то шепчущего ей на ухо и поправляющего подол ее красного платья.
«Одна из красивейших пар в кино и наяву» ядом в теле сочатся обложки газет. Ненавижу его только за то, что он рядом с ней. Последний человек на планете, кому я пожму руку.
— Они такая красивая пара! — Аделита явно неспособна на телепатию, иначе не решилась бы посыпать пеплом мое сгорающее в муке сознание от вида, как они держатся за руки. — Мечтаю, чтобы они поженились!
— Аделита, — голос Беатрис ударной волной сносит розовые мечты дочери. — Свои мечты оставь себе. Дай людям спокойно смотреть телевизор.
Мой взгляд встречается с Беатрис, и я понимаю, что она, в отличие от мелкой, успешно вскрыла мою черепушку. И мои догадки подтверждаются вечером на кухне, когда она заваривает мне чай и, положив стакан перед моим носом, по-матерински гладит по спине и очень тихо произносит: