Моя мать Марлен Дитрих. Том 2
Шрифт:
Дитрих — одна рука в кармане брюк, в другой — сигарета, — типичный композитор-песенник из «Переулка жестяных кастрюль» [19] , — отметила мой приход кивком, не прекращая с глубокомысленным видом расхаживать по комнате.
— Но Хэрольд, милый, — тихо и проникновенно заговорила она, — тебе ведь не нужна такая слащавая музыка, верно?
— Любовь моя, такая слащавая музыка внушает мне только восхищение, — отозвался Арлен со своей обычной кротостью.
19
Район
— И мне тоже! И мне тоже! — Манера Капоте говорить напоминала речь маленькой девочки, у которой день рождения, пришли гости, и она от волнения возбужденно кричит и хлопает в ладоши.
Моя мать обратила к Трумену один из своих «взглядов» Натруженные, «рабочие» руки Арлена забегали по клавишам; то, что я услышала, походило на песню «Мир мне подчинился», только сыгранную наоборот.
Не хотелось, конечно, прерывать беседу высоколобых творческих особ, однако надо было во что бы то ни стало успеть на самолет. Я обняла Перл (я любила эту женщину с крупным телом и совсем не мелкой душой), поцеловала шикарную красотку с юга в мужском костюме, свою мать, обаятельного джентльмена с любезными манерами и оставила странный секстет продолжать свои ученые занятия.
Мне ни капельки не интересно, что потом наговорили и написали бродвейские критики, «Дом цветов» по-настоящему великолепен. Как бабочка редкой красоты, которой отмерено слишком мало на этом свете, чтоб ее могли оценить по достоинству.
Дражайшая Мутти,
Я безмерно благодарен тебе за многое и давным-давно хотел это сказать, но ты же знаешь, сколько я работаю! А по вечерам усталость такая, что каждый раз откладываю письмо на завтра. Сейчас раннее утро, и я пишу тебе, надеясь успеть до начала рабочего дня.
Да, твои последние пластинки бесспорно замечательны, вступительное слово Ноэла Коуарда — нечто из ряда вон выходящее. Изумительны лас-вегасские фотографии.
Прими мое огромное «спасибо» за деньги. Они так мне помогают, ты даже не можешь себе представить! Каждый доллар имеет теперь для меня колоссальное значение. Я мог бы заработать много денег — хотя, разумеется, не столько, сколько зарабатываешь ты, великая актриса, признанная всем миром, — однако у меня надежный, крепкий бизнес, i.е. [20] хорошая клиентура. И всегда не хватает яиц на всех покупателей, потому что нет денег расширить помещение для несушек, для кладки и иметь, таким образом, больше птиц. Но, тем не менее, должен сказать, что сейчас у меня четыре тысячи кур. Когда я начинал, когда взял эту ферму, было только три, яиц мы получаем две тысячи сто штук ежедневно. Супружеская пара, наши работники, с января уйдут: я не в состоянии их дальше содержать, а это означает, что работы станет еще больше. Слава Богу, я здоров и могу трудиться. Тами работает так, как я никогда не мог от нее ждать, — от зари до зари. Мы едим дома каждый день, кроме одного дня в неделю, когда «повар» берет «свободный вечер» и вместе со мной едет куда-нибудь поужинать. Это вечер среды, но вчера мы не выезжали из дому по причине «банкротства».
20
id est (лат.) — то есть.
Я не обескуражен — я люблю свою работу, свою жизнь здесь, люблю птицу;
Мутти, купи, пожалуйста, что-нибудь для мальчиков к Рождеству, маленький сувенир от Папи. Так жаль, что не могу послать подарок Марии и Биллу! Что поделать — против ветра не пописаешь!
Пора браться за работу. Спасибо тебе еще раз, дорогая, спасибо за все. Обнимаю от всего сердца.
Папи
Отец мой стал жалким человеком; быть может, он всегда им был, а я, слишком юная, переполненная возмущением, об этом не догадывалась. Я так и не простила его за то, что он сделал сам и позволил другим сделать с Тами, но я научилась сострадать ему за то, что он позволил сделать с собой. Жизнь в атмосфере любви рыхлит почву для сочувствия. Мне даже хочется надеяться, что однажды я смогу посмотреть на свою мать просто как на человека со слабостями.
Дитрих позвонила мне, прочла по телефону письмо отца и присовокупила от себя беспощадное резюме:
— Ну как Папи может быть счастлив? Работать в поте лица — зачем? Чего пытается добиться? Он не должен вообще работать… А Тами? Работает! Вечная неудачница! Тоже могла бы сидеть, сложа руки. Я тружусь для вас всех. И зарабатываю достаточно. Тружусь, как вол, как твой Билл, который спины не разгибает. А чего ради? Даже ты… Вот ты теперь известная звезда ТВ. Зачем? В Вегасе я выступала для тебя, специально для тебя, для вашего семейства. И несмотря ни на что, все хотят работать. Сборище психопатов!
Она повесила трубку.
Хемингуэй получил Нобелевскую премию, и каждый отец, каждая мать в мире создали в своем сердце храм в честь доктора Джонаса Солка. Я склонялась над спящими детьми и, плача, благодарила за него Бога — за того, кто отвел от моих мальчиков страшный призрак полиомиелита.
Год тысяча девятьсот пятьдесят пятый был деятельно-напряженным в жизни моей матери. Она второй раз подготовила и дала серию представлений в лондонском «Кафе де Пари», с полным триумфом снова выступала в Лас-Вегасе, оплакала Александра Флеминга, появилась на экране в фильме Майкла Тодда «Вокруг света в 80 дней» и тайно сняла в Калифорнии домик для Юла, тем временем готовившего роль Рамзеса в «Десяти заповедях» Де Милля. Она неоднократно возвращалась в Нью-Йорк, где продолжала давние близкие отношения с несгибаемым Рыцарем и завела кучу новых романов; это при том, что ничуть не ослабела ее страстная любовь к Юлу Бриннеру.
Эдлай Стивенсон был всего лишь интерлюдией — по ее собственным словам.
— Такая известная личность! Но как можно сочинять столь блестящие речи и быть столь неинтересным? Ремарк трудный, сложный человек, но он, по крайней мере, умел вести беседу! Мне пришлось сказать Стивенсону «да», когда он попросил об «этом». Я не могла поступить иначе — он так стеснялся… И вел себя премило, ну прямо, как маленький мальчик!
Физик Оппенгеймер об «этом», очевидно, не просил, и ему было разрешено целиком погрузиться в свою науку, в свои ядерные секреты, то есть ускользнуть от ее чар; хотя она часто о нем вспоминала:
— Прекрасное, благородное лицо, очень породистое! Как у меня. Любопытно, у него совсем короткие волосы из-за того, что он облучен, или ему просто нравится короткая стрижка?
Писатель Уильям Сароян, напротив, с просьбой об «этом» обратился, что было, конечно, встречено с полным пониманием и доброжелательством. Сароян оказался в числе «одноразовых» возлюбленных; их было совсем немного у моей человеколюбивой матери, долгие десятилетия приносившей себя в жертву ради удовольствия и счастья других.