Моя Шамбала
Шрифт:
– Хоть бы ты поговорил с ним, - потребовала от отца мать.
– Может, тебя послушает. Ведь вокруг пальца обвела, окрутила парня. Я понимаю, чем она его взяла. Он же бабы по-настоящему еще не видел. Ночь провел, так скорей же-ниться. Платье вон подарил.
– Так он меня и послушает. Поговорить-то я поговорю, только насильно ведь не запретишь, - неохотно согласился отец и, видно было, что ему неприятен этот разговор.
Вечером, когда все собрались за столом, отец спросил дядю Павла
– Паша, ты что это насчет женитьбы, серьезно?
– А что?
– вскинулся Павел.
– Не нравится?
– Я не могу ничего сказать о ней плохого, - уклончиво начал отец, но мать его перебила и с возмущением стала выговаривать брату:
– Да ты разуй глаза! С кем ты связался? Другие таких бросают, а он подобрал. Неужели лучше не нашел?
– Глаза ее сузились и из синих стали черными.
– И чем же она плоха?
– стал закипать дядя Павел.
– Девушка как девушка, не хуже других.
– Девушка!
– в голосе Нины была и ирония, и презре-ние, и насмешка.
– Знаем мы этих девушек, которые с фронта... Девушки здесь, в тылу работали и мужчин своих ждали.
– Прекрати!
– кровь бросилась в лицо дяди Павлу, и, багровый, он вскочил с места.
– Ты говори, да не заговари-вайся. Всякие и здесь были. И там были настоящие. Тебя бы туда, в ад этот...
– Не я одна, все знают, как к ним на фронте относи-лись, - чуть тише, но упрямо проговорила мать.
– По-товарищески относились и берегли.
– Ну, эта не из тех, - отрезала мать.
– А тебе почем знать, из каких она?
– А по ней видно!
– Хватит чушь молоть!
– не выдержал отец, - Не нам судить.
Отец нервно забарабанил пальцами по столу, задерга-лась вдруг щека, но лицо казалось спокойным. Мать сразу замолчала и испуганно следила за отцом.
– Пашенька, сынок, - подала голос бабушка.
– Ты прежде узнал бы ее получше. Дело-то серьезное. Недаром говорится: "Семь раз отмерь, один отрежь". Погоди маленько.
– Ладно!
– стиснул зубы Павел.
– Не вам, мне жить.
Он встал и пошел к двери. Отец хотел остановить его, но Павел предупредил:
– Не надо, Тимофеич, - и соврав: "Я сегодня в ночь де-журю", вышел.
На следующий день Павел пришел за вещами. Ему было неловко уходить сразу, и он посидел немного. Мать хотела замять вчерашнюю ссору, но не знала с какими сло-вами подступиться к брату. Дядя Павел первый сказал, об-ращаясь к отцу:
– Мы как немного обживемся, позовем к себе.
– Паша, прости меня, - заплакала мать.- Я же хотела, как лучше. Если б я тебя не любила...
– Ладно, сестренка, все перемелется, - охотно простил Павел.
– Ты Варю-то приводи к нам, не стесняйся. Надо же нам теперь поближе
– Раз уж такой оборот ... будет родственница нам.
– На этом спасибо, Тимофеич!
– растрогался дядя Па-вел. Он попрощался с отцом за руку, поцеловался с мате-рью, обнял бабушку, которая стояла мумией у дверного ко-сяка, за все время не проронив ни слова.
Глава 10
Неожиданный телефонный звонок. У генерала. Больная дочь. Состояние измененного сознания. Генеральский дом. Странная болезнь.
А вскоре случилась эта история, не без участия дяди Павла, история, которая дала нам высокого покровителя в лице начальника очень серьезной организации. С тех пор в нашем доме поселилась тайна. Отец сразу запретил даже упоминать обо всем этом в постороннем разговоре. Вслух не назывались ни имена, ни должности ...
Однажды отец пришел с работы раньше обычного. Он был чем-то расстроен, сразу прошел в зал и позвал нас с матерью.
– Ты что, заболел?
– встревожилась мать.
– Да нет, здоров, - отмахнулся отец. Они с матерью си-дели на нашем стареньком диване с откидными валиками, я - у стола на стуле.
– Кажется, мы попали в большую неприятность.
Мать побледнела и схватилась за сердце.
– Да погоди ты, ничего еще не случилось.
Отец чуть помолчал, как бы собираясь с мыслями, по-глядел на меня, как мне показалось, с жалостью, вздохнул и стал рассказывать.
Утром отцу позвонили в отдел. Он снял трубку и пред-ставился:
– Анохин.
– Здравствуйте Юрий Тимофеевич. Вам звонят из управления госбезопасности, - раздался мягкий голос на другом конце.
– Я вас слушаю, - голос отца сразу "сел".
– Не могли бы вы к нам подъехать, скажем, часикам к 13. Машину мы за вами пришлем.
– Да я могу сам, - растерялся отец.
– Здесь недалеко.
– Ну, зачем же? Без четверти час вас будет ждать "Эм-ка" у подъезда. С вашим начальством вопрос согласован.
– Простите, а по какому вопросу?
– у отца пересохло горло.
– На месте все узнаете. Да вы не волнуйтесь, Юрий Тимо-феевич, скорее всего какая-нибудь консультация. До свидания.
– Да я и не волнуюсь, - сказал озадаченный отец по инерции, потому что на том конце уже положили трубку.
Не успел отец поговорить, как раздался еще один зво-нок. Звонил предгорисполкома.
– Ты чего там натворил, Юрий Тимофеевич?- раздался веселый голос начальника.
– Да ничего не натворил, Тихон Матвеевич.