Моя сумма рерум
Шрифт:
— Вот, это я понимаю, трабл, — он немного помолчал, и жестяная банка заскрежетала. — А до этого вы с ней ладили?
— Вполне. Довольно дружно жили.
— Я свою мамку не выношу, — опять влез Смурфик. — Она злобная и животных терпеть не может.
— А моя всегда хотела собаку, — сказал я, — но из-за моей аллергии на шерсть мы никого не могли завести. Зато теперь, наверное, заведет, после того, как я свалил. В моём уходе для неё одни плюсы. А я ещё удивляюсь «почему» и за «что». Лучше бы я свою тоже не любил.
— Лучше вообще никого не любить, —
Смурфик встряхнул патлатой головой.
— Я никого не люблю, и мне нормально. Самая большая любовь человека — это он сам.
— Вот и правильно, — Тифон глубоко вдохнул сырой вечерний воздух. — Так и надо. Любить самого себя, ничем не париться, не унижаться в собственном бессилии и не сходить с ума. А то иногда так подгорает, что реально проще сдохнуть. Почему ещё никаких обезболивающих от этого не придумали? Таблетки, например, или уколы. Сходил, капельницу поставил. Всё. Наутро проснулся новым человеком. Кристально чистым, свежим, безмятежным. Никого нелюбящим.
— Как это не придумали? — Смурфик полез в карман и вытащил пару подозрительных таблеток.
— Не, от этой дряни мозги выключаются.
— Вот от них-то, от мозгов, и все твои неприятности, — поучительно сказал Смурф.
— Если бы от мозгов, — тяжело вздохнул Тифон, морщась от дыма своей сигареты. — Тогда с этим можно было бы что-то сделать.
— Ты это сейчас о чем? — то ли на меня пиво так подействовало, то ли я совсем потерял нить разговора.
— Отвлёкся. Забей. Но с матерью у меня тоже всё непросто. Не так, как у тебя, конечно, но её мужик мне жутко не нравится. Как только вспомню, убить готов.
— А что за мужик?
— Ладно, проехали. Чего там у тебя с тем телефоном-то? Что решил?
Я был рад сменить тему и охотно пересказал ночной разговор с Яной.
Трифонов слушал молча, теребя нитки на драных коленках, потом пожал плечами:
— Давай, выясняй адрес. Вместе скатаемся. А то вдруг разводка какая. Всяко бывает. Ну, а если реально напряг, то поможем по обстоятельствам.
Домой я возвращался с опаской. Прикидывал, что будет, если учуют запах спиртного.
Но всё прошло на удивление спокойно, и запалил меня только Дятел, когда ложились спать.
Сполз на край своей подушки и стал нести полную ерунду, типа того, что с плохой компанией связываться не стоит, и что меня там испортят.
Но я старался не слушать. Всё думал про Трифонова. Увидел вдруг его совершенно с другой стороны. Словно со мной какой-то новый, третий человек разговаривал, не тот угрюмый и колючий, которого я видел в школе, и не наглый, уличный пацан, а обычный нормальный парень со своими проблемами и заморочками. И я был очень благодарен ему за эту открытость.
И уже почти совсем провалившись в сон, сквозь занудное бормотание Дятла услышал приятный мелодичный звук отрубающегося телефона. Нокиа всё же сдох, а номер Яны, я, конечно же, забыл сохранить.
========== Глава 8 ==========
В
Помню, в детстве я смотрел такой старинный мультик — «Замок лгунов». Там был мальчик, который не слушался маму и всё время обманывал. Однажды он встретил странного человека в высокой голубой шляпе, и тот отвез его в замок, где жили мальчишки-обманщики. Они показывали мальчику разные красивые вещи, оказывавшиеся потом ненастоящими: мороженое из мыла, надутый диван, который лопался, когда на него садились, нарисованные двери, даже сам замок был обычной палаткой. Из-за этого обмана мальчик вечно попадал в глупое положение, а те ребята угорали до слёз, радуясь, что им удалось так хорошо его обмануть.
Так вот, каждый день, затаив дыхание, я ждал такого противного глумливого смеха за спиной. Но прошла почти неделя и никто не засмеялся.
На ТЭЦ мы отправились в субботу, когда стемнело. Впятером. Потому что ищущая острых ощущений Нинка уговорила Зою взять её с собой.
В большинстве дворов, через которые мы шли, было темно и довольно безлюдно. И чем дальше мы удалялись от метро и основных автомобильных дорог, тем мрачнее становились виды. Глухомань глухоманью. Жутковатый район. Ветхие пятиэтажки с балконами, грозящими вот-вот рухнуть вниз от наваленного на них старья, длинные ряды гаражей, глухие заборы промзоны с колючей проволокой наверху.
А ещё, по мере нашего приближения к ТЭЦ, повсюду нарастал низкий равномерный гул, тревожный и угнетающий. Словно огромную турбину запустили. Такой звук бывает в серьёзных психологических триллерах для нагнетания атмосферы.
Один бы я никогда в эти места не сунулся. Но ребятам, похоже, было не привыкать, и Зоя почти всю дорогу весело болтала с Трифоновым о модных бородах, от которых её бросает в дрожь, и татуировках, которые ей нравятся. Лёха переписывался на ходу, а Нина курила одну за одной и помалкивала.
Мы перешли узкий проезд и уперлись в серую бетонную стену. Даже в темноте было видно, какая она грязная и старая. За припаркованным на тротуаре зеленым микроавтобусом, лихо расписанным в стиле стрит-арта, и в который врезался не следящий за дорогой Лёха, обнаружилась большая дыра в заборе, пробитая примерно на уровне колен.
Осторожно, один за другим, мы пролезли через дыру и выбрались на прилегающую к ТЭЦ территорию. Гул многократно усилился. Слева тускло мерцали беловатые фонари. Тифон пояснил, что там сидят охранники. Но в основном они следят за действующими объектами, хотя обход территории всё же делают.